Гулы

Он сделал попытку прикоснуться к плечу сидящего человека, но тот сделал упреждающий жест:

— Не трогайте.

— Но вы ранены?

— Рана сквозная, ничего страшного.

— Вас нужно перебинтовать.

— Потом.— Плацци облизнул губы.— Что с Манари?

На мгновение Гольди замер, глядя в пепельное лицо начальника полиции,— хотя первое потрясение, вызванное у него встречей с Плацци, уже прошло, он продолжал чувствовать смесь злости и облегчения: облегчения — оттого что теперь вся ответственность за последующие действия снималась с его плеч, злости — от мысли о том, что погибли тридцать полицейских, а человек, явившийся косвенной причиной их смерти, остался в живых. Гольди понимал, что подобным мыслям сейчас не время, но ничего не мог с этим поделать — он чувствовал запах крови, доносящийся из соседних машин… Наконец, обернувшись, он приоткрыл пассажирскую дверь и заглянул в салон автомобиля. Агуанто Манари сидел за рулем, откинув голову на спинку сиденья, на месте правого глаза у него зияла дыра.

— Он мертв,— сообщил Гольди, захлопывая дверь. Плацци захрипел, пошевелившись на месте. Комиссар придвинулся к нему и спросил:

— Доктор, что здесь случилось?

— Мы попали в ловушку,— выдохнул тот.— Они даже не стали нас слушать.

— Кто?.. О ком вы говорите?

— Люди Пандоры, Борзо… я не знаю. Они начали стрелять, как только мы остановились перед воротами.

— Но почему вы сделали это? — Гольди заглянул в лицо Плацци.— Доктор, как вы могли вести людей, зная, что здесь стреляют? Это же чистое самоубийство!

— Послушайте, Гольди… — Сейчас Плацци говорил, держась за плечо.— У нас был разработан план. Манари получил сведения, что в заброшенном монастыре состоится встреча Пандоры и Борзо. Но Пандора обещал встать на нашу сторону, когда мы подъедем. Он хотел, чтобы мы взяли Борзо.

— Что? О чем вы? — Гольди ничего не понял из слов Плацци.

— Это долго объяснять.— Начальник полиции облизнул губы.— Операция была разработана детально, просто в последний момент что-то не сработало, поэтому…

— Не сработало?.. В результате этой операции вы получили тридцать трупов!..— Внезапно Гольди услышал в собственном голосе высокие нотки.— И еще неизвестно, что стало с людьми Ональдо!

— Послушайте, комиссар, вы не в курсе дела, и не вам обвинять меня! Я отвечу за погибших людей, но не перед вами! Я делал свою работу!

На секунду два человека замерли, глядя в глаза друг другу. И снова Гольди почувствовал, что не в силах противостоять взгляду Энио Плацци,— несмотря даже на то, что сейчас начальник полиции был неправ. Он отвел взгляд в сторону и сказал:

— Здесь все мертвы. Кроме вас и того парня,— голова комиссара качнулась в сторону машины, из которой раздавались приглушенные стоны раненого.— У нас осталась дюжина человек у дороги и человек двадцать в городе. Это — результат вашей операции.