Стая

Ткнул клавишу – из магнитофона раздалось коровье мычание. Граев махнул рукой: уймись, не до того.

Валет вновь задал вопрос. Резко, угрожающе. Второй что-то промямлил – судя по всему, не удовлетворившее контрабандиста. Выстрел прозвучал гораздо тише, чем стоило ожидать от такого оружия, голова сыграла роль глушителя. На стене разбрызгалось огромное пятно гнусного вида. Валет двинулся к второму, легонько покачивая обрезом – концы стволов густо измазаны красным.

Пленник мгновенно вспомнил русский язык. Заорал почти без акцента:

– Не ната! Не стреляйте! Там! Там!

Он извивался, кивал головой куда-то в сторону – понять, что значит «там», было затруднительно.

Переспросили. Оказалось – люк в соседнем помещении, ведущий в подпол. Макс тут же отправился на проверку: сдернул в сторону ковролин, поднял крышку, спрыгнул.

– Есть! – раздался приглушенный крик. – Дверь железная! Взрывать на хрен придется!

Бомбер (за взрывы отвечал сегодня он) поманил Валета:

– Пошли. Поможешь.

Тот с видимым сожалением уходил от пленника… Но СБ абсолютно прав – поигрался и хватит. Непредсказуем. Чего доброго, пальнет и во второго… А эта белобрысая пташка еще должна спеть пару арий…

Пташка пела поначалу охотно – о том, что ожидает группу за железной дверью. А потом словно бы призадумалась: страшный человек со страшным обрезом ушел – может, имеет смысл подержать клювик на замке? Или побеседовать о гарантиях?

Но тут как раз Надежда вернулась с крыльца, вынув из горла мертвеца свой метательный нож, – поднесла окровавленное лезвие к лицу бледного до синевы пленника… Серенада тут же возобновилась.

Через несколько минут в комнате никого не осталось – лишь два трупа на полу. Один, почти лишившийся головы, лежал спокойно, как мертвым и полагается. Второй же старательно пытался доказать, что еще жив, – связанное тело металось, корчилось. Кровь лилась из рассеченной артерии, алая лужа росла…

Потом голова неугомонного мертвеца зацепила стоявший неподалеку магнитофон – и раздалось длинное протяжное «му-у-у-у!»

Глава четырнадцатая. Последний берег

В дальнем углу лежало что-то вроде человека.

1.

– Суки… – выдохнул Макс. – Ломтями резать буду… Медленно…

Девочка сжалась, забилась в угол, спасаясь от яркого света фонаря. Макс отвел луч в сторону – и так напугана до полусмерти. В длинной, гробообразной камере – пусто, голые стены, ни нар, ни какой-либо иной меблировки. Большая миска, чуть ли не тазик, стоит прямо на полу. С-суки… Надо ж так над ребенком измываться…

Бетонный пол, бетонный потолок, три бетонных стены. Вместо четвертой решетка, отделяющая от коридора, – прутья странного серебристого цвета.