В каюту, осторожно ступая, вошла Катя. Осмотревшись, она пересекла каюту и села на кровать напротив. Она помнила, как они подбирали помещения несколько часов назад. Сразу после того, как Левша сказал: «Эта каюта – моя», Катя тут же показала на каюту напротив. Так они стали соседями. Близкими соседями, потому что соседями вообще тут были все без исключения.
– Обычно в таких случаях говорят: «Что-то мне не спится».
– Ты удивительно проницателен, Левша. Я зашла… Я зашла, чтобы поблагодарить тебя.
– За все, в чем был и не был виноват?
– Перестань…
Он наконец-то повернул к ней голову.
– В чем дело, детка?
– Там, сначала за водопадом… Ты ведь мог бросить меня, правда? Я понимаю, мог… Я падала, ты держал меня. За стеной испарений нас ждала стая кровожадных тварей. Можно было просто столкнуть… нет, зачем идти на преступление… ты мог просто не держать меня… Я бы упала, и ты ушел бы без проблем. И там, с этой пантерой… Ты вставал между мной и ней, с ножом…
Левша поморщился.
– Катя, проклятия на мою голову сыпались куда чаще, чем проливались благодарности, поэтому я стоек к первым и не приучен ко вторым… – Он помолчал. – Я не знаю, как реагировать на твои слова. Спасибо, наверное. Но это все, что я могу сказать. При этом добавить – забудь об этом.
Она встала и направилась к двери.
– Я видела, как ты отдал Макарову наконечник и о чем-то с ним говорил. Ты рассказывал, как мы нашли его?
– Да.
– А ты рассказывал, как коснулся меня и как я вздрогнула?..
Левша тревожно вздохнул.
– Буду рад увидеть тебя завтра, Мари…
Он услышал звук закрываемой изнутри защелки.
– Пусть – Мари…
– Катя, давай поговорим, – тревожно зачастил Левша. – Давай поговорим, ночь располагает…
– Да, – сказала она, и он почувствовал, как ее тугое бедро коснулось его бока.