— Вот так-так! — сказал он. — Хорошенькое зрелище.
Это был Черный Джек. Саймон попятился от него, нахмурившись, но матери удалось выдавить улыбку.
— Давненько я вас не видел, — заметил Черный Джек, окидывая взглядом Мари. — Но вы выглядите еще лучше, чем раньше.
Женщина поплотнее запахнула шаль.
— Вы слышали о трактире? — спросила она.
Черный Джек переменился в лице.
— Да, — ответил он. — Будь прокляты все пуритане. — И закричал во весь голос: — Чума на этих пуритан! Нужно выгнать из города их собственными кнутами! Повесить на их собственных власяницах!
Мари издала нервный смешок, потом взяла Саймона за руку.
— Куда вы идете? — осведомился Черный Джек.
— Набрать воды для миссис Баттеруорт.
— Тогда позвольте мне сопровождать вас. Хорошенькая леди не должна одна таскать воду.
Мари заколебалась, а Саймон бросил на мужчину яростный взгляд.
— Кроме того, — продолжал Черный Джек, — я хочу засвидетельствовать свое почтение миссис Баттеруорт. Весь город знает, как с ней плохо обошлись.
Он зашагал рядом с матерью Саймона, взяв ее под руку с другой стороны.
— Я присоединюсь к вам позже, — крикнул он своим приятелям, которые стояли, ухмыляясь, на ступеньках таверны.
Какое-то время Саймон шагал с ними в ногу, с решительным видом прижимаясь к матери. Однако Черный Джек мягко, но твердой рукой уводил Мари в сторону от Саймона, а когда они перешли через дорогу, встал между ними. Саймон отступил, наблюдая за матерью. Она казалась сейчас совсем другим человеком: смотрела на Черного Джека и смеялась, приглаживая свои волосы. Саймон не считал его шутки такими уж смешными, но она явно придерживалась иного мнения. Мать даже не заметила, что Саймон больше не идет рядом с ними. Он все больше отставал, пока их не разделила тень, падавшая от дома учителя, — она пронзила сердце Саймона, потому что ему показалось, что мать уже покинула его.
15
Выходные прошли как дурной сон. Саймон помогал матери продавать на рынке лучшее белье и оловянную посуду. В субботу Сьюзен подыскала себе работу в одной из прачечных, а Мари — в другом трактире. Она не может там ночевать, сообщила мать, и там нет места для Саймона. Сьюзен, стараясь подбодрить мальчика, говорила о том, каким чудесным джентльменом он станет в этой школе. Саймон ничего не ответил — он смотрел вниз, на свою тарелку с хлебом и мясом. Он всего лишь раз попросил мать не посылать его в школу, но она рассердилась на него и сказала, что теперь он должен вести себя как мужчина. Потом она немного поплакала, прижавшись к нему, но быстро ушла.
В воскресенье за миссис Баттеруорт приехали родственники и увезли ее в повозке. Сьюзен сказала, что заночует в эту ночь в комнате миссис Баттеруорт, и мать взяла Саймона к себе в комнату. Они лежали рядом, как в прежние времена, прижавшись друг к другу, и Саймон долго не мог заснуть, чувствуя ее тепло. Он знал, что мать также не спит, но она замкнулась в молчании. Конечно, они и прежде молчали вместе, но сейчас он был один — наедине с этим молчанием.
Утром, вместо того чтобы пойти с Саймоном на рынок, мать заставила его умыть лицо. Она хорошенько вытерла тряпкой его руки, а потом пригладила гребнем непокорные вихры. Саймон вглядывался в ее лицо, стараясь понять, огорчена ли она, но оно было напряженным и непроницаемым, и мальчик не смог прочесть выражение глаз.
ebooksa