— Тебе нужно сбрить их, — твердо сказала Гленна. — Наголо. Получится очень круто.
— Э-э… Нет. Мне не позволит мама.
— Тогда, по крайней мере, коротко их подстриги и обработай под панка. Осветли кончики или как-то так. Волосы — это же часть того, что ты такое. Неужели ты не хочешь быть чем-нибудь интересным? — Она протянула руку и взъерошила ему волосы. — Ты можешь быть интересным при минимальных усилиях.
— Не думаю, чтобы мой голос что-нибудь тут значил. Мама захочет, чтобы я выглядел нормально.
— Плохо дело, — сказала Гленна. — Сама-то я люблю сумасшедшие прически.
— Да? — спросил Гэри, сиречь Дорога В Ад. — Полюби лучше мою жопу.
Они повернули головы, чтобы взглянуть на Дорогу В Ад и длинноволосого парня, только что вышедших из-за мусорного бака. Те собрали в мусоре обрезки волос и приклеили к лицу Гари, создав клочкастую рыжую бородку вроде той, какая у Ван Гога на автопортретах. Она совершенно не подходила к синеватой щетине на выбритой голове Гари.
Гленна страдальчески поморщилась.
— Ох, господи! Жопа, да кого ты хочешь этим провести?
— Дай мне свою куртку, — сказал Гари. — В твоей куртке я точно сойду, по крайней мере, за двадцатилетнего.
— Ты сойдешь за умственно отсталого, — сказала Гленна. — И нельзя, чтобы тебя задержали в этой куртке.
— А что, хорошая куртка, — сказал Иг.
Гленна взглянула на него с загадочным состраданием.
— Ее дал мне Ли. Такой уж он щедрый.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Ли открыл рот, чтобы что-то сказать, но затем передумал и закрыл его.
— Что? — спросил Иг.
Ли снова открыл рот, закрыл его, открыл и сказал.:
— Мне нравится эта «ра-та-та» Глена Миллера. Под эту песню и медведь затанцует.
Иг кивнул и ничего не ответил.