Он просто сияет, глядя на мальчика, глаза его горят. Он поплотнее запахивается в свою мантию старшекурсника и поворачивается лицом к мальчику и спиной к ревущему в камине огню. Пара лепешек, разрезанных пополам, подрумянивается, вися на импровизированном вертеле. Очень тепло — это первое, на что обращает внимание мальчик. Потом на стол. Потом на кожаные ремни.
— Итак, Беллингс, что тебе известно о «дырках»?
— О чем, сэр? Ничего, сэр.
— А об извращениях?
Сильные руки смыкаются у него на спине, мальчик мотает головой.
— Будь умницей, закрой дверь, пожалуйста, — говорит Мередит. Он оборачивается к огню, бросает туда сигарету, вынимает лепешки и кладет их на каминную полку.
(3)
— Тебе понравился день рождения, Томас?
Мать выныривает из своего шезлонга и, даже не притворяясь ласковой, ерошит ему волосы. Наклонившись, она смяла газету, которую читала, но ей все равно.
— Ответь же маме, Томми, — уговаривает Няня.
— Няня, мальчика зовут Томас. Будьте любезны так его и называть.
— Да, мэм. — Няня поворачивается к мальчику. Лицо ее бесстрастно, но глаза смеются. Они, кажется, говорят: «Да не обращай внимания, Томми!» — Ответь маме, — повторяет она вслух.
— Да, мама, — говорит он. Отчасти мальчик чувствует себя виноватым за то, что ему и правда было весело сегодня. Кажется, именно чувство вины и помешало ответить сразу.
У камина отец мальчика прикуривает трубку от тонкой восковой свечки и несколько раз резко взмахивает рукой, осаживая пламя. Он глубоко затягивается, и мальчик наблюдает, как дым вытекает из уголков отцовского рта.
— Итак, — произносит отец, откидывая голову назад и позволяя облачку дыма воспарить к потолку, — каково это — быть четырехлетним, а?
Он чувствует, как Няня тихонько поглаживает его по спине, подбадривая.
— Очень хорошо, сэр.
— Значит, очень хорошо? — говорит отец. — Что ты на это скажешь, Эмили?
— Отлично! — восклицает мать, и они оба без всякой видимой причины хохочут. Няня все гладит мальчика по спине.
— Ну что ж, молодой человек, у тебя сегодня был трудный день, — говорит отец. Трубка снова возвращается к нему в рот. — Пора сделать привал. Няня!