– Нет. Они будут только мешать.
Делать было нечего – я направился следом. Когда мы оказались на улице, я обогнал Порфирия и пошел впереди, вглядываясь в сумрак.
Как и в прошлый раз, таинство показывало скрытое. Я знал, куда мы идем – видел по редким белым камням на мостовой и в стенах. Но все же приходилось оглядываться, чтобы не потерять Порфирия из виду.
Потом в голову мне пришла неожиданная мысль, и я остановился, чтобы дождаться его.
– Скажи, господин, а если бы я выбрал синий цвет, какое имя ты мне дал бы?
– То же самое, – сказал Порфирий. – Только не в два слова, а в одно.
Я втянул носом воздух.
– Ночь пахнет мускусом. Это из святилища, или мне кажется?
– Возможно, так действует таинство. Не отвлекайся, Маркус. Гляди вперед…
Я повернулся.
На улице впереди стоял легионер.
Так я подумал в первый момент, увидев на нем пластинчатый военный панцирь. Но тут же понял ошибку.
На его голове был шлем секутора с крохотными глазками и округлым гребнем. В левой руке он держал гладиус. А вместо правой блестела в лунном свете стальная труба, кончающаяся заточенным маятником.
За спиной первого сциссора появилось еще двое бойцов в такой же экипировке.
– Господин, – прошептал я, – у них не должно было быть панцирей… Они должны быть голыми по пояс. Такого воина невозможно победить.
Порфирий только хихикнул.
– Пора опробовать твой ангельский меч. Не бойся, я иду следом.
Сциссор приближался. Я не знал, как именно он нападет, но предполагал, что широкий взмах маятника будет главной атакой, а колющий удар гладиуса – вспомогательной. Оставалось положиться на слова Порфирия и его небесное оружие. Вздохнув, я нажал на брознового слона.
Перед моим лицом зажглась гудящая полоса красного огня. Сциссор остановился, оглянулся на своих – но, видимо, решил все-таки напасть. Как я и думал, он размахнулся маятником, и тот превратился в дугу шелестящей стали, летящую навстречу моему красному огню.
Я опасался, что маятник просто пролетит сквозь пламя – и так, в сущности, и произошло. Я ощутил лишь легкое содрогание бронзовой рукояти. Но огненное лезвие перерезало ножку маятника, и тот улетел в темноту. А затем я ткнул противника огнем в грудь – и вновь почувствовал только слабое сопротивление. Но на том месте, где пылающее лезвие коснулось панциря, в стальной пластине появилась дыра с раскаленными краями.