– Слушай, ну нельзя же так! – даже через стену Юре слышен был укор в голосе отца. – Цепляться за брак только для того, чтобы на работе завидовали? Ты сама себя слышишь, сестренка? Да, у вас с Павлом была любовь, это все видели, и мама, слава богу, успела порадоваться за тебя, но теперь-то что?
– Я его люблю! – вдруг завыла Нина так громко, что Юра невольно вздрогнул. – Люблю! Жить не могу без него!
Она разрыдалась отчаянно и надрывно. Юра попытался представить, что сейчас делает отец. Гладит ее по голове? Держит за руку? Или просто сидит и ждет, когда взрыв эмоций пройдет?
– Что мне делать, Коля? – заговорила Нина, немного успокоившись. – Как жить дальше?
– Отпусти его. Не унижайся. Смирись с тем, что все давно прошло, ты ему не нужна, он тебе изменяет на каждом шагу, это очевидно даже такому молодому сопляку, как Юрка.
– И Юрке тоже? – уныло спросила Нина. – Вот черт… Я надеялась, что хоть с виду мы выглядим прилично. Думала, если внешне все нормально, то протянем еще сколько-то лет. У тебя же получилось, так почему у меня не получится?
– Нинуля, у нас с Ларой получилось, потому что мы не любили друг друга, но при этом оба стремились сохранить если не брак, то хотя бы видимость брака. Ради Юрки, ради маминого спокойствия, ради моей карьеры. Понимаешь? Оба! А твой муж к этому не готов. Ты-то готова, как я понимаю, а он – нет. Его карьере ничего не угрожает, он и так на третьих ролях в своем театрике и выше уже не поднимется, так что от развода при несовершеннолетнем ребенке в его жизни ничего не изменится. Хорошо, что ты его не прописала к себе. Пусть возвращается в свою коммуналку и наслаждается жизнью, если его так приперло с любовью. Твоему служебному росту этот развод тоже не повредит, ты остаешься с ребенком.
Она вздохнула:
– Значит, ты считаешь, что бороться нет смысла?
– Никакого, – решительно ответил отец. – Не любит – значит, не любит. На этом можно ставить точку.
Ох, сколько раз Юра Губанов слышал эти заезженные слова «бороться за любовь»! И никогда не понимал их смысла. Бороться за любовь – это как? Если двое любят друг друга, но какие-то обстоятельства мешают им быть вместе, то преодоление таких обстоятельств и есть борьба за любовь, то есть за право быть с тем, с кем ты хочешь быть. Это единственный вариант, который устраивал Юру. Все прочие казались ему нелепыми. В чем должна состоять эта пресловутая борьба, если один любит, а другой – нет? В том, чтобы заставить полюбить? Или такой, например, вариант: человек любит, потом по мере хода времени узнает своего любимого ближе, понимает, что он совсем не такой, каким казался прежде, и начинает любить его меньше или совсем перестает любить. Но очень хочется вернуть те счастливые дни, когда чувство заполняло его целиком, хочется вернуть ту любовь, и начинается работа по переделке либо того, кто не оправдал доверия, либо себя самого. На что-то закрыть глаза, для каких-то поступков придумать красивые оправдания, тешить себя ложными надеждами. Или ставить перед собой недосягаемые цели «спасти», «вытащить», как это было у Ольги Аркадьевны Левшиной.
Натренированный четырьмя годами юридического образования мозг тут же выдал формулу: «Бороться за право быть с любимым – правильно. Бороться за любовь – глупость».
Некоторое время за стеной висело молчание.
– Ты посмотри, в кого я превратилась, – снова заговорила Нина. – Помнишь, какая я была до родов? А теперь что?
Это верно, тетушка сильно раздалась, из аккуратненькой соблазнительной пышечки превратилась в здоровенную бабищу.
– Зато у тебя есть Светочка.
– Это верно. Девочка моя, радость моя. – Голос Нины зазвучал мягко и ласково. – Слушай, Коля, а может, мне уехать?
– Куда?
– Да какая разница куда? В любой другой город. Начать все сначала.
– Что начать? У тебя здесь репутация, наработанная годами, тебя знают, тебя уважают, ценят. Некоторые даже боятся. Не хочешь, чтобы бабы злословили? Ну переведись в район, их в Москве больше тридцати, выбор огромный. С городского уровня, конечно, уходить жалко, я понимаю, но если тебя волнуют сплетни, то… Перевести тебя на министерский уровень я не смогу, моих возможностей не хватит, ты слишком молодая для таких должностей.