Потом тот же нерусский еды принес, вкусной: мясо, хлеб из сеяной муки, орехи, сладкий мед. Видно, был на хмельное охоч – когда ставил кувшин, облизнулся.
Никогда Кикимора никому ничего просто так не давала, а тут вдруг захотелось.
– На́, – сказала, – дурень, пей. Мне и без меду пьяно.
Радетель Кут обещал до вечера объяснить, как они с Золотиком будут дальше проживать, однако не пришел. А и ничего. Кикимора еще раз дитё покормила, мягкой тряпицей обтерла, побаюкала, сызнова сказку про Лесеня и белу деву рассказала. Потом, прижавшись меченым лбом к теплому тельцу, уснула.
Кут
А Кут к себе в клеть вернуться никак не мог. После заката в тереме князя Святослава Ярославича началась кутерьма. То, чего ждали уже вторую седмицу, наконец случилось – княгиня Цецилия затеяла рожать.
Без дворецкого, на все случаи знатца и пособника, не обошлось. Он заранее постарался, чтобы князь с этим правилом свыкся, не мог ни в каком важном деле управиться без полезного человека. Едва – еще летом – стало ясно, что княгиня понесла, Кут списался с самым лучшим херсонесским врачом, договорился о плате. Ближе к положенному сроку за собственное серебро отправил за лекарем ладью. И как только княгиня начала охать, а князь от непокоя на себе усы дергать, дворецкий подошел к Святославу с тихим, убедительным разговором. Нечего-де бабу молоденькую, нерожалую повивальной бабке доверять. Ведь первенец, по всем приметам – сын. Шутка ли? Всякие могут случиться обстоятельства. Надобен настоящий медик – искусный, греческой выучки, опытный в родовспоможении. «Где же его взять? – вскричал князь, терзаясь тревогой за первенца. – Мы чай не в Царьграде!»
Тут-то Кут, подобно кудеснику, своего херсонесца и явил. Ибо высшее мастерство службы – предугадывать желания и нужды своего господина, когда тот еще сам о них не ведает.
Господином многоумного скопца был не Святослав, а великий князь, но услуга, оказанная не по обязанности, а по зову сердца, вдесятеро ценнее.
Предусмотрительный человек должен глядеть в будущее. Ярослав Владимирович очень стар. Сколько ему осталось? Год, два, самобольшее – пять. А кто возьмет под себя Русь потом?
Сам государь прочит в наследники старшего сына Владимира. Но тот наместничает в далеком Новгороде и, сказывают, сильно хвор. Второй сын, Изяслав, глуп и вздорен. Если и воссядет на стол, долго не продержится, всех против себя вооружит. А Святослав, третий, и сокол соколом, и удачлив, и дружине мил. Вот на кого нужно ставить.
Шестнадцать лет назад русский посланник сманил императорского слугу в Киев. Деметрос, будущий Кут, согласился не из-за жалованья. Понимал, что константинопольский двор в упадке и худшее впереди. Человеку с размахом, с чаяниями здесь ждать нечего. А про северную державу, еще недавно считавшуюся варварской, рассказывают, что она богата и могущественна.
И ведь не просчитался. За шестнадцать лет поднялся высоко, стал самым первым из слуг. Пока – из
В полночь стоны, доносившиеся из ложницы, перешли в истошные вопли. Кут навострил уши. Нет, кричала только баба, младенческого писка было не слышно.
Врач – он священнодействовал в опочивальне один – трижды хлопнул в ладоши. Служанка потащила к двери кувшин с теплой водой. Это херсонесец заранее обучил прислугу. Раз хлопнет – полотенца нести. Два раза – вино разбавленное. Три раза – теплую воду. А если свистнет, тогда можно входить отцу. Непочтительно, конечно, пресветлому князю, как собачонке, на свист откликаться, но грек голос имел старческий, жидкий, из-за дверей и не услышишь. Святослав сказал, что побежит и на свист, да еще по-собачьи на карачки встанет, лишь бы добром кончилось.
Чрево у княгини росло торчком, и рвало ее в последний месяц зеленой желчью – это указывало на мальчика. А всё же князь волновался.
Морщась от пронзительного женского крика, он укусил себе кулак, сказал:
– Только б не девка. Сына хочу! Нет, не может быть девки. Я везучий! Коли дура немецкая мне дочь родит, все скажут: «Закатилась у Святослава его звезда-удача»…
…Чтоб отвлечь князя от тревожных дум, Кут заговорил о другом. О том, что нынче из Царьграда, от епископа Агафодора, пришло с купеческим кораблем письмо, из которого явствует, что дело слажено, можно порадовать великого государя.
Святослав оживился.
ebooksa