— Выписан на самом верху, тогда, конечно, проходите. А что у вас такого важного?
— Обед, — ответил Александр, забирая пропуск, и прошел вместе с Энрико мимо гвардейца. — Поговорим позже, Вернер.
Когда часовой остался позади, Энрико спросил:
— Старый приятель?
— Да, можно и так сказать.
— Кажется, вы хорошо знаете друг друга.
— Уже не так хорошо. Вернера Шардта и меня приняли в гвардию в одно и то же время.
Казалось, Александр не горит желанием рассказывать подробнее о своих бывших коллегах. Но Энрико недолго думал об этом, поскольку незнакомый мир Ватикана полностью завладел его вниманием.
— Без приглашения сюда, наверное, и не попадешь, — сказал он, оглядываясь по сторонам.
— Конечно. Но есть несколько трюков. Тебе как гражданину Германии позволено проходить на территорию Ватикана в любое время и без приглашения.
— Хочешь надо мной подшутить?
— Ни в коем случае. Пойдем, я покажу тебе кое-что. У нас еще есть немного времени.
Александр провел его к маленькой площади, оказавшейся кладбищем. На надгробиях, которые Энрико рассмотрел, подойдя поближе, стояли старые даты, и можно было прочитать лишь немецкие имена.
— Это Кампо-Санто-Тевтонико или, сокращенно, Кампо-Санто, — пояснил Александр. — Несмотря на то что кладбище находится в Ватикане, это экстратерриториальное место. — Он указал на стоящие рядом здания. — Это научная коллегия священнослужителей, которая вместе с кладбищем образовывает немецкий анклав. Управляет всем этим Высшее братство мучений Богоматери. Члены этого братства, а также других немецких религиозных орденов в Риме могут быть похоронены здесь, как и все немецкоговорящие католики, приехавшие посетить Рим и умершие во время своего религиозного паломничества.
— Прекрасный трюк для того, чтобы попасть в Ватикан! — пошутил Энрико. — Значит, сначала нужно умереть?
— Ошибаешься. Если скажешь часовому, что ты немец и хочешь посетить Кампо-Санто, он тебя пропустит.
— Очень странно, тем более если принять во внимание тот факт, что Ватикан — такое закрытое государство.
— У каждого государства есть границы. Но ты прав, Энрико, очень многое в Ватикане покажется странным или, лучше сказать, непривычным для непосвященного.
— Неудивительно, что «Мессаджеро» приняла тебя на работу как журналиста в Ватикане, ты все здесь знаешь.
— Во-первых, действительно так, а во-вторых, за меня словечко замолвила Елена.