Впервые за все время Григориева двинулась – поправила на лбу плат. Это был условный знак Кривому: пора вести.
С реки зашумели, закричали.
По мосту, во главе длинного хвоста сторонников ехал второй из основных избранщиков – Ярослав Булавин. Он прибыл верхом, на могучем белом коне. Перед самой площадью, всем видный, картинно перекрестился – то ли на звонницу, то ли на боярыню Григориеву. Спешился. На вече конному въезжать нельзя.
Во всех церквах зазвонили, брякнули механические часы на башне – новгородская гордость. Трижды отрывисто ударил вечевой колокол.
Покричали в небе перепуганные птицы, унеслись прочь. Стало не то чтобы тихо, но молчаливо. Толпа переминалась с ноги на ногу, сопела. Разговоры прекратились.
Настасья подавила зевок. Теперь предстояло скучное: дьяк Назар станет выкликать выборщиков, подвойский – выдавать им голосовальные бересты.
– Изосим где? – спросила Каменная, покосившись по сторонам.
– Не было его здесь, матушка, – ответил Лука. – Уж не случилось ли где худа?
– Коли случилось, стало быть, Изосим там.
Настасья была спокойна. Что проку тревожиться, когда всё сделано и запущено. Дальше уж – как Господь рассудит.
Тонкий, пронзительный голос вечевого дьяка всё выкрикивал имена.
Потом скажет напутственное слово владыка, и все повторят за ним слова молитвы.
Потом станут выходить избранщики. Трое уступятся, двое останутся. Тогда и произойдет голосование – еще нескоро.
Важные члены Господы подходили только теперь, слуги несли за ними складные стулья. Многие бояре нарочно делали крюк, чтобы пройти мимо Григориевой и низко ей поклониться. Она всем кивала – одним слегка, другим пониже.
А когда перекличка выборщиков пошла на вторую сотню, со стороны Федоровского моста донесся дробный топот. Многие обернулись – кто там такой невежа?
Бирючи держали под уздцы взмыленного коня, на котором размахивал руками простоволосый человек в одной рубахе.
Настасья недовольно глянула, отвернулась было – и вдруг дернулась.
Это же Шкирята, горшенинский приказчик!
Сердце умнее головы, оно откликнулось первым: беда. И лишь затем застучали мысли.
Настасья быстро спустилась, пошла с площади, стараясь не бежать.