Обходя их позицию, я едва не наступила на треснувший человеческий череп, лежавший среди россыпи костей. Дальше останки стали попадаться на каждом шагу, иногда приходилось шагать прямо по ним, поэтому наше продвижение временами сопровождалось тошнотворным хрустом.
Понять, что за трагедия здесь произошла годы назад, невозможно. Похоже, что все эти машины зачем-то поехали вниз, тесно прижимаясь друг к дружке. Наверное, одновременно многим захотелось покинуть это необычное здание. Внизу, у маленького, почти игрушечного шлагбаума, образовался затор. Торопившиеся люди не смогли уехать и нашли здесь свою смерть. Скорее всего, в результате нападения зараженных, сбежавшихся к богатому добычей свежему кластеру, но уверенности в этом нет.
Люди и сами по себе неплохо справляются с задачей убийства себе подобных. Несколько лет назад по телевизору показывали дикий по содержанию сюжет из только что загрузившегося кластера. Там один из новичков зачем-то выпустил в атмосферу ядовитый газ, применявшийся для очистки воды, которая затем поступала в систему городского водоснабжения. Солдатам из групп зачистки пришлось спешно отступать, из-за чего сорвалась плановая фильтрация, а разбежавшихся жителей потом пришлось ловить по всей округе.
Правда, не все горожане смогли оттуда уйти. Немало людей погибло, отравившись газом, говорили, что их смерть была ужасной.
Зачем тот человек это сделал? В новостях все списали на явные психические проблемы, которым в той или иной мере подвержен каждый новичок. Многие после перезагрузки ведут себя крайне неадекватно, что объясняется нейрофизиологической реакцией на первую фазу спорового заражения. При этом даже у будущих иммунных на затылке обычно формируется крохотный прыщик или что-то похожее на родинку, откуда единичная черная нить пытается проникнуть в мозг.
Не хочется верить, что какие-то микроскопические споры менее чем за час могут заставить обычного человека отравить город. Но, увы, это правда. При перезагрузках многие становятся жертвами странно себя ведущих людей, здесь тоже могло сработать чье-то безудержное безумие или, наоборот, – кровожадное хладнокровие.
Я самых разных историй наслушалась, и некоторые из них хочется забыть.
На втором этаже обнаружилось обширное пространство, открытое со всех сторон, лишь редкие бетонные конструкции поддерживали вышележащие этажи. Ржавых машин здесь было много, но кости уже не встречались, или мне просто повезло, и они не попались на глаза.
У дальнего края площадки суетились несколько западников, при помощи мешков с песком и разной формы и размеров деревянных ящиков они устраивали позицию для пулемета. Еще один следил за чем-то, мне не видимым, через громоздкий оптический прибор. При этом наблюдателя снизу рассмотреть невозможно, из-за бетонного бортика выглядывал лишь объектив хитроумно устроенной трубы.
Господин Дзен направился в сторону наблюдателя, все остальные последовали за ним. Я едва поспевала, да и другие шагали неестественно – к нечеловеческой походке кваза приноровиться непросто.
Остановившись в трех шагах от наблюдателя, лидер западников спросил:
– Хутор, что там?
Солдат ухитрился покачать головой, ни на миг не оторвавшись от окуляра, и ответил:
– Никого, кроме вас, за все время. Вижу дым, просачивается из закрытого люка на левом перекрестке.
– Похоже, эти бараны решили меня выкурить, – предположил господин Лазарь.
– И как ты себе это представляешь? – Кваз сумел вложить в свои слова насмешливый оттенок, что при его нечеловеческом голосе почти невозможно.
– Пару зажигательных гранат кинули и ждали, что метан вспыхнет.
– Откуда тут метан?
– В канализации должен быть.
– Там чисто уже не один год.