Тем более – еще несостоявшееся замужество.
В общем, у меня накопилось множество невысказанных вопросов, но западник не торопился на них отвечать, он вообще ни о чем не говорил с того момента, как мы вышли из дома. Тупо шел и шел вперед, за все время лишь раз остановился, когда свернули в сад, где он набил карманы новой порцией яблок.
Этот боров готов ими круглые сутки хрустеть. И куда в него столько помещается?
Мы нарвались, когда до заката оставалось около часа. Два мертвяка неожиданно оказались перед нами, когда мы перебирались через высокую железнодорожную насыпь. Недавно отсыпана щебнем, который толком не устоялся, шумно елозил под ногами, срывался вниз, подниматься было трудно, так и подмывало помочь себе руками, но нельзя – неженственно, ладони запачкаются и можно пораниться об острые камни.
Съезжающий щебень не позволил преодолеть последние шаги плавно, отчаянно рванула наверх, пытаясь сохранить равновесие на ускользающей поверхности, не рассчитала силу рывка и вместо того, чтобы аккуратно высунуть голову и осторожно осмотреться, почти выпрыгнула на рельсы.
Зараженные стояли шагах в тридцати от насыпи на параллельной ей грунтовой дороге. С виду типичные представители желтой части классификационной шкалы, таких безо всяких научных изысков повсеместно называют бегунами. Это за то, что, в отличие от «зеленых» мертвяков, эти способны двигаться быстро на длинные дистанции, а не просто совершать рывки на несколько метров. Но обзавестись мощными когтями и новыми зубами они еще не успели, да и облик человеческий не растеряли. На обоих сохранилась одежда, очень грязная, особенно в нижней части, это тоже характерный признак свежести.
Костная ткань, возможно, и начала меняться, но до армированной биологической брони ей пока что бесконечно далеко. Это тот самый случай, когда пистолеты полковника очень даже к месту – два метких выстрела, и все будет кончено.
Слуховой аппарат на такой стадии уже начинает улучшаться, мертвяки, похоже, расслышали, как мы карабкаемся, но не успели принять решение направиться в сторону источника шума. Так и стояли на дороге, заранее уставившись на то место, где мы выбрались наверх. После этого, конечно, не удержались, помчались к нам со всех ног, плотоядно урча на бегу.
Полковник, проигнорировав пистолеты, вытащил нож. Я не смогла не согласиться с разумностью выбора. Да – не самое эффективное оружие, но зараженным сейчас придется карабкаться наверх по неудобному склону, на этом пути они будут уязвимыми. Так что если есть возможность разделаться с ними бесшумно, глупо ею не воспользоваться.
Подкинув нож в воздухе, господин Лазарь поймал его после пары оборотов и пробурчал, не оглядываясь:
– Постой минутку.
После чего начал вести себя возмутительно дурацки – вместо того чтобы оставаться наверху на выгодной позиции, быстро перебирая ногами спустился, под конец ловко проехавшись на срывающемся щебне, и, продолжая подкидывать и ловить нож, направился навстречу мертвякам.
Ну а те от созерцания такой радости вдвое пуще прежнего заурчали.
Я начала поспешно прикидывать, что буду делать, когда полковника покалечат или убьют – такие вопросы следует продумывать заранее. Бегуны лишь внешне выглядят обычными людьми, на самом деле человеческая у них лишь оболочка, повышенная скорость и прочие ненормальности – результат значительных трансформаций организма. Они почти не чувствуют боли, живучи, неутомимы и сильны. То есть шансы на успех у этой парочки немаленькие.
Но все эти мысли бесследно рассеялись через несколько секунд.
Западник, чуть замедлившись перед ближайшим мертвяком, ловко скользнул в сторону, огибая зараженного и одновременно хитро хватая протянутую руку за основание жадно растопыренной ладони. Резкий рывок от себя, молниеносный удар ножом, и вот уже полковник бросается навстречу отставшему, повторяя этот прием в той же последовательности.
И так же молниеносно – раз, и, со звериной ловкостью переместившись за спину, бьет в самое уязвимое место всех тварей – споровый мешок.
Я и моргнуть не успела, а оба зараженных уже лежат на траве, и у них лишь ноги подергиваются. Знаю по стрельбам, что это рефлекторные движения, мертвяки теперь по-настоящему мертвы.
– Спускайся, – так же не оглядываясь, спокойно скомандовал полковник.
Когда я до него добралась, он вскрывал споровый мешок уже второго зараженного. Вспоров вдоль по одному из углублений уродливый нарост на затылке, вывалил спутанную массу угольно-черных нитей, небрежно прощупал, с досадой отбросил на траву: