Чудовище Франкенштейна

— Веселушка Осборн.

— Хорошее имя. Ну и чем же ты веселишь посетителей?

— Только ужином, сэр. — С ее губ сорвался истерический смешок. — Тушенка свежая, сегодняшняя, и вчерашние пирожки с мясом остались. Еще у нас почти всегда есть сосиски.

— Два пирожка и хлеб, Веселушка.

— Эля или вина?

— Нет, чего-нибудь горячего.

Она сделала реверанс. Вернувшись с едой и кружкой подогретого сидра, служанка дрожащей рукой собрала медяки со столешницы.

Даже когда я доел, в зале так и не воцарился шум, изначально привлекший мое внимание на улице. Я угрюмо придвинулся поближе к очагу. У меня за спиной зашушукались.

— Это он, говорю тебе. Кто же еще?

— Тогда спроси его.

— Сам и спрашивай. Это ведь ты слышал всадника.

— Я же сказал, что это не он.

— Такой прибьет любого, кто его заденет, — сказала Веселушка Осборн.

— Тогда спроси ты, — послышался совет. — Леди он убивать не станет.

— Так-то оно так, но она ведь не леди, — раздался смех.

Я слегка обернулся, и голоса утихли.

— А я вот возьму и спрошу его, — сказала Веселушка Осборн и направилась ко мне, делая вид, будто хочет забрать тарелку. Но я так грозно посмотрел на девушку, что она отступилась. Поднос с посудой загремел по полу, служанка с глухим звуком приземлилась на задницу, юбки задрались до колен. Одним взглядом я остановил хохот в зале.

Протянув руку, я помог девице встать. Хотя всадника, о котором они судачили, явно подослал Уолтон, нужно было хотя бы выяснить, в какую сторону он ускакал.

— О чем это они говорили у меня за спиной? — спросил я, подтащив к себе девушку.

Веселушка вздрогнула от моего прикосновения, но затем осмелела, увидев протянутую монету.