— Еще как поступает, — коварно возразил Бобби. Он спрыгнул со стола и начал прохаживаться взад-вперед между портретами дяди Скруджа и Микки Мауса. — Ты что, детективы по телевизору не смотришь? Не читала Хэммета, Чандлера?
— Мистер Поллард, — сказала Джулия, — когда-то я сама работала в полиции…
— Вот и выходит, что я прав, — подхватил Бобби. — Фрэнк, если бы вы сунулись в полицию, вас бы уже давно задержали, осудили и закатали на тысячу лет.
— Есть и другая причина, по которой я не могу обратиться в полицию, поважнее. Боюсь огласки. Не дай бог, пронюхают журналисты и растрезвонят на весь свет про бедняжку, у которого денег невпроворот и нелады с памятью. Тогда он меня запросто отыщет.
— Кто он? — удивился Бобби.
— Тот, кто за мной гонялся в ту ночь.
— Вы так говорите, будто помните его имя. Будто вы этого человека знаете.
— Не знаю я его. Я даже не уверен, человек ли он.
Но если ему станет известно, где я, придется снова от него удирать. Лучше затаиться.
— Я переверну кассету, — остановил его Клинт. Пока Клинт возился с магнитофоном, все молчали. Было только три часа дня, но комнату заволакивали сумерки, неотличимые от вечерних. Бриз крепчал, силясь сравняться с буйным ветром, который нагонял тучи в вышине. С запада хлынул зыбкий туман. Обычно неспешный, сейчас он стремительно накатывал на город, клубясь и клокоча, лился, как расплавленный припой в пространство между землей и грозовыми тучами.
Клинт снова включил магнитофон.
— Что дальше, Фрэнк? — спросила Джулия. — Вы проснулись в субботу утром, в новой одежде, увидели на кровати пакет с деньгами, а потом? Тем дело и кончилось?
— Нет, не кончилось. — Фрэнк поднял голову и устремил взгляд не на Джулию, а за окно, где сгущалась непогода. Казалось, взгляд его блуждает где-то далеко за пределами Лагуна-Бич. — Не кончилось и, возможно, не кончится никогда.
Из второй сумки, где лежала пропитанная кровью рубашка и остатки черного песка, он достал стеклянную банку, в каких обычно консервируют овощи и фрукты. Массивная стеклянная откидная крышка прочно сидела на ней благодаря резиновому уплотнителю. В банке тускло посверкивали необработанные камни, похожие на драгоценные. Попадались камешки поглаже, они блестели и переливались. отошел подальше, будто ползучее чудище может каждую секунду прокусить стекло и броситься на него.
Джулия взяла банку в руки и повернула, чтобы разглядеть голову жука. Черная лоснящаяся голова размером со сливу была наполовину скрыта под панцирем. По сторонам головы виднелись желтые мутные фасеточные глазки. Под ними — еще одна пара глаз, раза в три меньше, голубые, с красноватым отливом. Крошечные дырочки на голове складывались в причудливый узор, в трех местах топорщились пучки шелковистых волосков, кое-где торчали колючие шипы. Если не считать их, кошмарная головка была гладкой, блестящей. Рот — круглое отверстие, в котором кольцами шли ряды маленьких, но острых зубов, — был сейчас открыт.
Еще раз бросив взгляд на жука, Фрэнк вздохнул:
— Хоть я в этой истории ни черта не понимаю, но в одном убежден: я лопал в беду. Да еще в какую беду. Страшно Бобби вздрогнул.
— Беда, — задумчиво повторил он, как бы разговаривая сам с собой.
Джулия поставила банку на стол и объявила:
— Фрэнк, мы займемся вашим делом.
ebooksa