— Простите, как?
— Это была не та одежда, в которой я очнулся в переулке, и не та, которую я купил в четверг.
— А чья же? — удивился Бобби.
— Наверное, все-таки моя. Не может быть, чтобы с чужого плеча, уж больно хорошо она на мне сидела. Даже туфли впору. Если она чужая, то почему она так здорово подходит по размеру?
Бобби соскочил со стола и стал расхаживать по комнате.
— Что же это получается? Вы, значит, вышли из мотеля в нижнем белье, отправились в магазин, купили одежду, и никто вас не остановил и даже не поинтересовался, чего это вы разгуливаете по улицам в таком виде?
Поллард покачал головой:
— Не знаю.
В разговор снова вмешался Клинт Карагиозис:
— Вероятно, он во сне оделся, вышел из мотеля, купил другую одежду и переоделся.
— Но зачем? — недоумевала Джулия. Клинт пожал плечами.
— Я просто прикидываю, как это могло получиться.
— Мистер Поллард, — сказал Бобби, — а сами-то вы как считаете, для чего вам это понадобилось?
— Не знаю. — Поллард так часто произносил эти два слова, что они, казалось, истерлись от слишком частого употребления: каждое следующее «не знаю» звучало все тише и невнятнее. — По-моему, все было не так. Слишком не правдоподобно. И потом, я заснул уже после восьми. Когда бы я успел пойти и купить одежду? Магазины-то уже закрывались.
— Некоторые работают до десяти, — сообщил Клинт.
— Все равно времени оставалось мало, — признал Бобби.
— Вряд ли я забрался в магазин после закрытия, — рассуждал Фрэнк. — И не украл же я эту одежду. Я вроде не вор.
— Мы знаем, что вы не вор, — успокоил его Бобби.
— Ну, этого мы, положим, еще не знаем, — оборвала мужа Джулия-Бобби и Клинт изумленно воззрились на нее. Поллард молча разглядывал исцарапанные руки. От робости или растерянности он не решался и слова сказать в свою защиту.
Джулия прикусила язык. Какая же она грубиянка!