Госпожа Клио. Заходящее солнце

Рядом с Найпламом возникла Па-ке-ну. Как лесная ведьма могла оказаться здесь, Найплам не понимал, но рот ее исказился, рыжая прядь упали на лоб, а широко раскрытые глаза метали молнии; лицо ее источало такую ярость, что Найплам испугался, и тут же почувствовав обжигающее прикосновение, замер на полуслове. Его коснулась ладонь Па-ке-ну, через которую мысли потекли в неведомую бездну. Физическое тело жреца еще некоторое время удерживала Ранча, вцепившаяся сведенными от напряжения пальцами, но ее сила ни шла ни в какое сравнение с лесной ведьмой. Как все выглядело со стороны, Найплам не знал, но вечно невозмутимое лицо Великого Инки поразил ужас, и больше Найплам не помнил ничего…

Великий Инка, как и подобает Сыну Солнца, пришел в себя первым. Его приближенные продолжали лежать на земле, трусливо прикрыв головы руками, но карать их за это не имело смысла, так как при появлении Бога ни один человек не может сохранить самообладание. А, скорее всего, это и был Ланзон – только он мог забрать своего Верховного жреца.

Воины, побросав оружие, сбились в кучу, как перепуганные ламы; Манко лежал без движения, согнувшись так, что казался мертвым; только самый доверенный курака продолжал стоять подле Инки, но и он, словно окаменел, уставившись невидящим взглядом на то место, где только что находился жрец.

Инка дотронулся до курака, приводя того в чувство. В другое время это явилось бы жестом величайшей милости, после которого место священного прикосновения полагалось оберегать от воды и других внешних воздействий, но сейчас все произошло настолько естественно, что никто и не заметил.

– Ланзон забрал свое творение, – провозгласил Инка, обращаясь к курака, – а ведь он почти убедил меня, убить пришельцев. Но теперь я прозрел и не совершу роковую ошибку. Солнце подсказывает мне не слушать лживого пророка. Белые Люди будут служить мне, и я стану еще более великим, чем прежде. Пусть поднимут этого человека, – он указал на Манко, – скажи ему, что я хочу встретиться с пришельцами. Пусть они придут в Кахамарку и станут лагерем на городской площади. Завтра я выйду к ним без оружия и в знак дружбы поднесу им чаши из желтого металла».

Вместе с поставленной точкой, обручи, сдавливавшие Женину голову, лопнули – он почувствовал фантастическую легкость, будто открывшийся шлюз мгновенно очистил сознание от навязчивых образов и странных мироощущений. И, тем не менее, осталось какое-то смутное знание, что с исчезновением Найплама история не закончилось: испанцы назначат Манко Великим Инкой, но проживет он не долго – как предателя его убьют свои же (только судьбу инкского государства это уже никак не изменит); Ранчу увезут в Испанию, и там… но это был уже совсем другой роман, поэтому Женя уверенно вывел «Конец первой книги». …Теперь, вот, все!.. С превеликим удовольствием он швырнул на пол ручку, да так, что та раскололась пополам; потом посмотрел в окно и поразился, увидев черный квадрат ночи – безлунной и беззвездной, как жуткое нечто, из которого он только что выбрался.

…Никогда я еще так не работал! – подумал он с восторгом, – блин, я же закончил!!.. Обвел взглядом окружавшие его пейзажи и понял, что никогда туда не вернется – он улетел вместе с Найпламом в другую далекую жизнь, разгадывать которую не осталось, ни сил, ни желания. Доплелся до дивана и рухнул; и тут же сознание отключилось. Остаток ночи пронесся одним чудесным мгновением, когда каждая клеточка мозга, словно утонула в мягкой перине и нежилась, полностью утратив связь с внешним миром.

* * *

Проснулся Женя в таком же блаженстве; сладко потянулся, и в сознание бурным потоком хлынули мысли – вернее, одна мысль, но огромная, как цунами, и не менее разрушительная. …Неужто я закончил роман? Или мне это приснилось?.. Вскочив, он бросился к столу и принялся перебирать листы, исписанные торопливым неразборчивым почерком. Это действительно было окончание романа.

Чем глубже Женя вникал в текст, тем яростнее сопротивлялось сознание, не желая возвращаться в жуткие южноамериканские горы и пустыни, но как оно ни упиралось, Женя все-таки втолкнул его туда и понял, что ненавидит всех этих индейцев, испанцев; ненавидит, как можно ненавидеть свое прошлое, изуродовавшее настоящее. …Нет, сейчас я не смогу даже тупо перенести текст в компьютер… потом… все потом! А сегодня у меня Великий Праздник!.. Он снова собрал листы в толстую пачку, и сознание возликовало от своей победы.

Женя посмотрел на часы. …Одиннадцать – в издательстве уже должны работать… Схватив телефон, он набрал номер – радость, переполнявшая его, требовала немедленного выхода.

– Издательство «Век истории». Добрый день, – ласково сообщила трубка.

– Кристин! Я закончил! Где там Муза Алексеевна?

– Она занята. Я вас соединю с Анастасией Стефановной, – в трубке заиграла музыка. …Занята, блин!.. – раздраженно подумал Женя, – то орала, что надо работать, а тут не может оторваться на минутку, чтоб поздравить человека!..

– Да, Жень, – голос Насти был легко узнаваем по мягкому украинскому говору, – как успехи?

– Насть, я закончил! Знаешь, по-моему, получилась классная штука! Я вчера целый день…

– Поздравляю, Жень, но у меня тут люди. Ты перебрось текст по электронке – я посмотрю. А сейчас извини, пожалуйста.

– Ладно, переброшу… – Женя разочарованно опустил трубку, – бюрократы, блин!.. Как они относятся к авторам?.. – однако состояние радостной эйфории не пропало – просто, видимо, поделиться ею он хотел не с теми людьми. …А с кем?..

Женя растерялся, ведь получалось, что, кроме Татьяны, у него нет ни одного более-менее близкого существа. Да и какая она близкая?.. Женя представил, что сначала непременно придется закончить то, давнее выяснение отношений. …Откуда я знаю, где пропадал тогда?.. И меня это абсолютно не волнует, и уж, тем более, не волнует, люблю ли я ее! Я закончил роман!!.. Но она ж, дура, никогда не поймет этого состояния – она ведь будет копать и копать со всей своей бухгалтерской скрупулезностью… блин, не тот она человек, чтоб сказать: – Ты – гений; давай все забудем и начнем с нуля. Для нее ж каждое слово, как движение средств, должно фиксироваться на каких-нибудь счетах… для нее святое – это только баланс… ненавижу!.. А возьму сейчас пузырь и буду праздновать один! Мне привыкать, что ли?..

Обычно поход в магазин занимал полчаса, но сегодня Женя слетал туда—обратно аж за десять минут; усевшись на кухне, разложил стандартный «продовольственный набор», налил водку.

– Ну!.. За мои успехи, – он чокнулся с «тренером» (у тренера не было лица, зато имелась фамилия, написанная большими золотыми буквами «Nemiroff»); выпил, сунул в рот кусок колбасы. …Прошлый раз появился хоть Вовка Царев… хотя это ж был не Вовка… Да, лихо Клио огородила меня от всех! Остались одни инки, а я их уже видеть не могу – они еще хуже Татьяны!.. Зато я закончил – я победил!..