– И последнее, государь.
Кашлянув, генерал-майор помял в руках свой портфельчик-«дипломат».
– Мне стало известно, что помимо нефтяного месторождения на Самарской Луке, князь Агренев располагает сведениями о еще одном – еще более крупном. На бумагах, оказавшихся в моем распоряжении, рукой князя сделаны следующие пометки: «Резервное» и, что более важно – «оценочные балансовые запасы – более трех миллиардов тонн нефти».
Новости были столь хорошими, что император окончательно плюнул на недавнее решение ограничить себя дюжиной папирос в день.
– Сидите, Михаил Владимирович, сидите.
Успокоив дернувшегося «статистика», Николай Александрович наконец-то добрался до вожделенного портсигара. Чуть помял курку[152] с табаком, прикусил-отформовал зубами картонный мундштук, и с наслаждением прикурил от «Бензы» в платиновом корпусе. Повертев в руках увесистый подарок младшего брата, выдохнул первую, самую вкусную затяжку – и как-то не ко времени вспомнил, что покойный пап
– Продолжайте.
– Так точно, государь. Гхм… Суть последнего предложения в следующем: в качестве благодарности за положительное решение вопроса о займе, а также в целях всеобщего благоденствия, должна состояться передача части прав на новые нефтяные прииски в Кабинет вашего императорского величества. Не менее четверти, а еще лучше – трети!
Хотя, конечно, даже на каторге иногда случаются хорошие деньки. Вот как сегодня, например.
– Также, дабы предупредить недовольство господина Витте, коему придется изыскивать дополнительные средства на займ, некая доля должна отойти и казне. К слову, последнее будет весьма положительно воспринято обществом, и позволит парировать возможные слухи о некоем… М-мм, фаворитизме в отношении Агренева.
Буквально выцедив небольшими затяжками папироску с душистым египетским табаком, в наступившем молчании Хозяин земли Русской вернулся обратно.
– Насколько можно доверять вашему источнику сведений?
– Это один из доверенных секретарей князя, имеющий постоянный доступ к некоторой части его конфиденциальных деловых бумаг. Я не успел доложить в прошлый раз, но буквально на днях мне удалось найти к нему подход и убедить в пользе сотрудничества – хотя, конечно, желаемые им условия не вполне…
Уже без какого-либо притворства замявшись, Васильев замолчал.
– И чего же желает этот ваш конфидент[153]?
– Двадцать тысяч годового содержания, и дополнительное вознаграждение за сведения, представляющие особую ценность. К примеру, за бумаги с полным описанием так называемого «Второго Баку» он желает десять тысяч на ассигнации. Кроме того, в случае разоблачения – гарантии защиты от преследования со стороны нынешнего работодателя, новые документы на всю семью, и помощь в перезде за границу. К сожалению, имеющиеся в моем распоряжении фонды не позволяют…
– М-да.
Обдумывая услышанное, Николай Александрович машинально раскрыл портсигар и поглядел на одинокую папиросу.
– Что-то еще?
– Да, государь. Иногда, по случаю, через руки секретаря проходит личная переписка князя Агренева. Среди адресатов, представляющих немалый интерес для моего департамента, встречаются некоторые великие князья…