Мое появление фурора не произвело. Большинство девчонок насмешливо улыбались, понятливо качая головой. А вот парни поглядывали с завистью. То, что ребята после армии поступают с льготами, знали все.
Появившаяся Женька, забыв об экзамене, начала разглядывать мою форму.
– Ой! А это что за звездочка? – спросила она, указав пальцем на награду.
– Это не звездочка, – наставительно сообщил я. – Это орден Красной Звезды.
Стоявшие рядом очевидцы ахнули, а Женя вообще открыла рот от изумления.
А тем временем в деканате шло очень интересное совещание. Декан факультета Крайнов Георгий Петрович находился в отвратительном настроении.
– Дарья Петровна, вы плохо выполняете свои обязанности, – в который раз упрекнул он свою завканцелярией. – Почему я узнаю о том, что на наш факультет поступает коммунист-орденоносец, от ректора, а не от вас? Представляете, как я себя чувствовал, когда меня спросили, как я планирую обеспечить стопроцентное поступление этого абитуриента в вуз? Что я мог ответить, когда понятия не имел о таком событии? Прошу немедленно пригласить ко мне всех сегодняшних экзаменаторов. Я проведу с ними краткую беседу.
– Хорошо, Георгий Павлович, – ответила заведующая канцелярией, молодящаяся дама неопределенных лет. А что она могла еще сказать? Не будет же объяснять декану, что уже месяц не разговаривает с этой конченой стервой, Валькой Павловской, секретарем приемной комиссии, сумевшей захомутать доцента Вальцмана и владеющей всеми сведениями по абитуре. А ведь Вальцман незадолго до этого так задумчиво поглядывал в сторону Дарьи Петровны.
«Увела, сучка, такого мужика!» – в сотый раз злобно подумала фрау канцелярин и с красными пятнами на щеках отправилась на кафедру иностранных языков.
Взволнованные абитуриенты толпились у аудитории, где должен был проходить экзамен по английскому языку. На часах над дверями стрелки показывали уже двадцать минут десятого, а преподавателей все не было.
Напряжение постепенно спадало. В толпе начались разговоры, смех. Но вот преподаватели появились, и все снова резко замолчали. Белла Марковна шла вместе с еще одной преподавательницей Натальей Владимировной Покровской. Белла Марковна была явно не в духе, Покровская тоже имела мрачный вид.
Оглядев толпу, Белла Марковна безошибочно уставилась на меня и погрозила пальчиком.
Взоры почти ста человек, стоявших в широком коридоре, скрестились на мне. Причина такого поступка лежала на поверхности.
«Узнала про мои армейские достижения, и, возможно, только сейчас», – понял я.
Зато Женя с недоумением спросила:
– Саша, чего это Белла Марковна на тебя злится? Она всегда с тобой вежливо разговаривала.
Спустя минут десять нас начали запускать в аудиторию по тридцать человек и по алфавиту. Женька, естественно, попала в первый заход.
– Ни пуха! – шепнул я ей на ухо и звучно чмокнул в него же.
– К черту, – отозвалась девушка и зашла в дверь.
Она в числе первых вышла из нее спустя сорок минут с постным выражением лица.