Кроме нас в пустом трамвайном вагоне ехала молоденькая цыганка. Генка Абдулов немедленно к ней подвалил и начал клеить. Меня этот процесс не очень интересовал, я разговаривал с аспирантом Стасиком Березиным о перспективах подводной гидролокации, не понимая в этом деле ни хрена.
Когда мы вышли на остановке напротив общаги, цыганка в обнимку с Генкой вышла вместе с нами.
Тут всем стало очень весело. Мы заливались пьяным смехом несколько минут, составляя план отвлечения вахтера, чтобы провести цыганку Розу с собой. План не пригодился по причине отсутствия вахтера на рабочем месте.
Когда мы зашли толпой в комнату и включили свет, цыганка подошла к столу, на котором осталось море закуски, после того как мы ушли в ресторан, и взяла с него бутерброд с колбасой.
– Ты, что, жрать сюда пришла? – воскликнул Абдулов. Бутерброд выпал из руки испуганной девушки.
– Да, не бойся, ешь, ешь, – успокоил ее Вовка. – Садись за стол, не мельтеши.
Достав принесенные бутылки, мы тоже уселись за стол и продолжили пьянку.
Дальнейшая дискуссия шла в основном о том, кто первый опробует цыганку Розу. При этом у Розы интересовались, нет ли у нее вшей, триппера и прочих болезней. Хотя она все отрицала и все были пьяны до усрачки, никто так и не решился на эпический подвиг – переспать с цыганкой. Но все же потребовали от нее раздеться и станцевать для развлечения публики.
Роза, мило улыбаясь, разделась донага и начала танцевать, в то время как мы поддерживали ее пьяными воплями.
Потом она в голом виде уселась на колени к Абдулову, тот, напуганный моими намеками о трипаке, испуганно отбивался от нее под гогот остальных собутыльников, кроме меня.
Я же, слегка протрезвев, размышлял о том, что миф о цыганской скромности рухнул у меня на глазах. Розу, в конце концов, общими усилиями заставили одеться и, скидав к ней в сумку остатки пиршества, отправили восвояси. После чего сами улеглись спать.
Утром я опять остался один, ребята ушли на учебу, у меня билет на поезд был на шесть вечера, поэтому можно было еще поспать.
Однако в десять часов утра в дверь комнаты требовательно постучали, после чего та распахнулась, и ко мне зашла представительная делегация в составе двух девушек и парня с фотоаппаратом.
– Фу, ну и насвинячено! – сморщила нос девушка, стоявшая впереди, разглядывая пустые бутылки на полу и неубранную посуду. – Вы в этой комнате живете? – спросила она, вперив в меня пронзительный взгляд.
– Ну да, живу, – пробормотал я.
– Почему не на занятиях? – спросил парень и щелкнул затвором фотоаппарата.
– Болею, – сообщил я.
– Понятно, – дружно согласилась троица, окидывая взглядом количество пустых бутылок.
– Как вас зовут? – продолжился допрос.
– Третьяков Владимир Николаевич, – мысленно начиная ржать, ответил я.