Я пожал плечами и отправился в каптерку. Пузенко там не было. За столом сидел каптенармус, ефрейтор Витя Малышев и пилил старые зубные щетки. Я уже знал, что его любимое занятие делать маленькие финки, с лезвием четыре-пять сантиметров и с наборными ручками. Получались они у него одно загляденье.
Он бросил на меня хмурый взгляд и спросил:
– Какого х… надо?
– Синицын приказал пэша взять.
– О бл…! Я и забыл.
Малышев залез на табуретку и с верхней полки достал аккуратно сложенную форму.
Взяв п/ш, я вернулся обратно.
Там меня дожидался еще и Мицкунас. Сердце тревожно екнуло. Сейчас начнутся разборки. Но тут последовала команда:
– Давай, сынок, переодевайся.
Я надел форму, сапоги, после чего меня начали разглядывать, как невесту на выданье.
– Ну как, пойдет? – спросил Мицкунас у появившегося Пузенко. Тот обошел вокруг меня склонил голову набок, прищурился и затем оценил:
– В общем, неплохо, но левый погон надо пришить ближе к воротнику на четыре миллиметра. Левая петлица криво пришита, тоже отпороть и перешить. Так, комсомольский значок надо переколоть вот сюда. И последнее, сынок, возьмешь утюг, тряпку, отпаришь форму и повесишь на вешалку. Пилотку я завтра найду другую. Приступай, время пошло. Да, если спалишь пэша, лучше сразу вешайся.
– Что это было? – спросил я у Синицына, когда деды скрылись в каптерке.
– Вот завтра встретишься с подполковником Климовым и поймешь, что это было, – злорадно сообщил сержант. – Папа Клим тебя научит Родину любить. Сейчас слушай: завтра на зарядку не идешь, вместе с дежурным по роте двигаешь в столовую, завтракаешь, летишь сюда, переодеваешься – и в парк за машиной. Там тебе скажут, куда и что, все понял?
– А что вы так все дергаетесь, как будто вам самим завтра Климова возить? – спросил я.
Мне что-то стало не по себе, загадочный подполковник начал меня пугать.
Синицын усмехнулся:
– Все боятся папу Клима. Если завтра он найдет, к чему придраться, сразу отправит тебя обратно, позвонит Ахрамееву, и мы ночью отправимся строевым шагом хоронить окурки или побежим три километра в противогазах, а литер Гаврилов будет бежать рядом и проверять, не вытащил ли кто-нибудь клапан из него. Щетку и гуталин не забудь в машину положить. А сейчас двигай, перешивай погоны и петлицы и отпаривай форму.
Утром восемнадцатого мая я подъехал к подъезду № 2 ДОСа, там уже нетерпеливо топтался невысокий, полный подполковник.
Увидев меня, он демонстративно взглянул на часы, лежавшие у него на ладони, после чего закрыл крышку и убрал их в карман.