Вовка-центровой - 2
Точно гады. И те, кто детей расстреливал, и те, кто довёл своей бездарной политикой страну и семью до такого результата. Святым объявили. Детей можно. Они ни при чём. А вот этого придурка за что? Человека, на совести которого десятки миллионов смертей и в десять раз больше переломанных судеб. Святым?
– О, смотри, Наташ, тут интересные данные о балерине Матильде Кшесинская – любовнице Николая второго. Как она прятала бриллианты. Стандартный брусок мыла – этого средства повседневной гигиены, аккуратно разрезала надвое и выковыривала в каждой из половинок достаточно большое углубление. После этого закладывала в эти полости колечки, серёжки, «камешки» и вновь соединяла обе части вместе, а сам разрез присыпала мыльной стружкой, обминала и потом «обкатывала» получившийся единый кусок под струёй воды, добиваясь, чтобы шов стал незаметен. Получившийся в результате обмылок не мог привлечь внимание даже самого бдительного революционера. Это она уже за границей хвасталась. Или хвастается вернее. Она ведь жива и живёт в Париже.
– Гадина.
А вот следующая бумажка, которую Вовка выудил из одной из папок, была просто замечательная. Лучше для его плана и не придумаешь. Это была расписка об изъятии ценностей у княгини Веры Дмитриевны Лобановой-Ростовской. Вера Дмитриевна перед обыском соорудила из своих пышных локонов хитрую причёску, которая скрывала внутри себя довольно большое пространство, заполненное ювелиркой. Но при обыске наклонилась неловко, и из её головы посыпались ценности, которые и изъяли. И подпись есть, и число. Остаётся только чертёж нарисовать.
Фомин аккуратно сложил листок и сунул в карман. Вряд ли кто хватится такой мелочи.
Доклад в результате получился толстенный, всю тетрадку Наталья исписала. Помогла в поиске и вернувшаяся вскоре прекрасная заведующая третьим залом. Покидала оплот науки и литературы СССР и Москвы Наталья Аполлонова довольная. Такой серьёзный и интересный доклад подготовила и его даже потом в «Комсомолке» напечатают. Вовка тоже был доволен. Второй этап операции «Бриллиантовый дым» прошёл успешно. Теперь осталось нарисовать чертёж и заинтересовать генерала Аполлонова. Сам Аркадий Николаевич, естественно не подпишется. Нужно попросить у него какого отставника спецслужб. Можно, нет, даже желательно инвалида. Скажем без одной руки. Стоп. А ведь он знает одного такого. Ещё раз стоп. А чем комендант их общаги хуже консьержа в доме генерала? Тут подумать надо.
Вовку опять оставили на хозяйстве. Команда поехала на две выездные игры: в Таллинн, играть с тамошним «Динамо» и в Каунас с местным «Спартаком». Обе команды глубокие аутсайдеры и срывать неожиданно ставшим официальным тренером молодёжки Фомина не стали. Да и Чернышёв хоть на словах и простил Вовку, но лицезреть его физиономию каждый день не хотел. Тем более, что все члены команды работники МВД и почти все офицеры, и им положен билет в плацкартный вагон, а Фомин никто, простой пацан, и с билетом проблема, нет, не достать, покупать отдельно, потом отчитываться. Кому это нужно? Вот и оставили.
Стать лучшим бомбардиром этого чемпионата Вовка уже не мог, а потому даже обрадовался, что в Прибалтику не поедет. Есть дела. Нужно аферу с кладом довести до конца.
Два вечера он просидел у Аполлоновых, шлифуя доклад Наташи по драгоценностям, что вывозили буржуи из страны. Готовую версию прочитал «папа» вслух «маме Тоне». Мама даже прослезилась от гордости за дочь. Целый научный доклад, да ещё и в «Комсомольской правде» напечатают. А вот папа выманил пальцем Вовку в коридор, потом оттуда на кухню и за ухо схватил, стал выворачивать, хоть это ему и не просто было, пониже ведь ростом, и силы несоизмеримы, у каждый день занимающегося, Фомина и сидящего в кресле, ну, ладно, на стуле целый день генерала, не сильно и молодого. Вовка попытался вывернуться и уронил на пол примус, тот открылся, и керосин стал вытекать, на шум прибежала «мама Тоня» и, отхлестав обоих медведей полотенцем, выгнала из кухни.
– Что случилось-то, Аркадий Николаевич? – застирывая штанину от керосина, поинтересовался Вовка.
– Два дебила малолетних. Ладно, она, но тебя-то я за взрослого считал. Ты, какого хрена про расстрел царских дочерей написал. Совсем из ума выжил. Что народ подумает, что большевики расстреливали детей. Девочек маленьких. Дебилы, конченные. Завтра же и вас на Лубянку потащат, и меня следом. И ведь эта клуша ещё в библиотеке. Специально, что ли, подставить решила? Ну, я ею завтра займусь! – Закурил, чуть упокоившись Аполлонов, и уже почти нормальным голосом сказал, – Всё нормально с остальным докладом, а вот про царскую семью вычеркните. А так молодцы. Хорошо поработали. Про Кшесинскую так просто отлично.
– Аркадий Николаевич, – Вовка решил, что момент подходящий. Он без штанов, генерал тоже в трусах семейных. Пар выпустил, – Я там одну интересную бумажку украл. Из Ленинской библиотеки.
Глава 18
Людмила Николаевна и Павел Александрович Фомины сидели за столом их квартиры в рабочем посёлке возле Куйбышева и сосредоточено читали газеты. Дело настолько редкое в их семействе, что Мишка даже не решался начать канючить, что он тоже хочет прочитать статью о Вовке. Он подходил, то к отцу сбоку пристраиваясь и пытаясь увидеть фотографию в «Советском спорте», то убедившись, что батя ещё водит пальцем по строкам и даже половины статьи не осилил, перебегал к матери с другой стороны стола и заглядывал в «Комсомольскую правду».
Газеты с работы принёс батя, Фомины, как и все в посёлке выписывали, конечно, газеты, но не «Советский спорт» и «Комсомолку». И без этого хватало. Отец в этом году выписал обычную «Правду» и городскую «Волжскую зарю». Мать же выписала «Волжскую коммуну». А тут вдруг на пятиминутку, перед работой, их мастер Иван Петрович приносит две газеты и говорит, что сегодня вместо политинформации прочитает народу одну статью из «Комсомольской правды». И прочитал. В статье говорилось о том, что необходимо развивать в СССР олимпийские виды спорта, в том числе и хоккей с шайбой, который ещё продолжают некоторые недальновидные товарищи называть «канадским», противопоставляя его «русскому». Только вот, «русский» хоккей не очень популярен в мире, и когда наши спортсмены поедут выступать на Олимпийские игры, то окажутся в дураках из-за того, что вовремя не озаботились развитием в стране именно этого зрелищного и уже любимого многими в СССР вида спорта.
Статья была довольно длинная и умная. Все рабочие согласно кивали головами, соглашаясь с автором статьи. Заканчивалась она призывом трудовым коллективам и организациям не в ущерб «русскому» хоккею развивать и хоккей с шайбой.
– Петрович, а Петрович, а чего это ты эту статью нам прочитал, из нас, стариков, что ли команду будем создавать, так у нас никто и на коньках стоять не умеет, – кхекнул бригадир сварщиков Иван Кузьмич Столяров, перекладывая маску сварочную с колена на колено.
Раздались смешки, но больше озадаченно люди смотрели на мастера.
– Ага, Петрович, ты народу-то поясни, чего вдруг. У нас ведь есть на заводе команда, там вон недавно совсем сынок Павла Александровича ребят наших тренировал, – приподнялся с места комсорг участка.
– Вот, – мастер приподнял руку и слегка прихлопнул по газете, – Вот об том и говорю.