— Я не буду заводиться.
— А разводиться?
— Посмотрим… Я еще не знаю, кто будет моим мужем, и будет ли он вообще.
— А ладошку вы убрали потому, что не хотите меня больше отталкивать?
— Нет… Просто я слушала вас и поняла, что вы не лжете. Я зря так разозлилась, извините.
— То есть вы меня слушали и что-то понимали с помощью своей ладошки?! Так?
И тут Ли Мэй посмотрела на Володю просто дико:
— Ну конечно. У нас это называется… — и Ли Мэй произнесла несколько звуков, которые Володя не был бы в силах воспроизвести.
— А вы меня научите слушать ладошкой, врет человек или нет?
— Вы не умеете?!
— Не умею. У нас в России так не умеют, Машенька. Чему вы так удивляетесь?
— Тому, что вы не умеете… Такой умный, и с вашей-то образованностью… Я была уверена, что это все знают!
— А вот и не все. Научите меня?
— Ну конечно. Только не сейчас, как-нибудь в следующий раз. Понимаете… Я была уверена, что русские умеют это делать, потому что мой дед говорил — русские очень умные люди. Дед вообще учился в русской гимназии.
— Где?!
— В русской гимназии… А что вы так удивились, Володя? Вы разве не знаете, Харбин основали как русский город. И железную дорогу в Китай построили русские. Китайцы на ней были все больше рабочими, и в Харбине тоже. А кто побогаче и пообразованнее, тот пытался у русских учиться. Знаете, как у китайцев называли мошенников, жуликов? Русским словом «машинка». Потому что китайцы рассуждали так: ездит что-то огромное по железным рельсам… Почему ездит, русские объясняют, но все равно непонятно. Есть во всем этом какой-то обман, жульничество. Машинка — это обманщик, мошенник… Я непонятно объясняю?
— Очень понятно.
Володя опять обнял Ли Мэй, поцеловал в лицо, в глаза, в шею чуть ниже уха, но дальше и ниже не пошел. Что-то подсказывало ему, что так получится гораздо правильнее, не надо торопить события. Ли Мэй опять ответила ему, и так же хорошо, как в первый раз.
Володя наполнил кружки, и девушка пила портвейн так же красиво, решительно, как раньше, но с еще большим отвращением. Зачем она вообще его пьет?! Может, хочет сломать что-то в себе? Но что? Отвращение к алкоголю? Страх перед Володей? Нежелание заняться с ним любовью во время первого же свидания?
— Дед учился в Харбине, в русской гимназии. Прадед не хотел, чтобы его сын был глупее европейцев… ты знаешь, как называли в Китае европейцев?
ebooksa