— Э-э-э, ты думаеш, я савсэм дурак, да? Нэ нада!.. Я твой язык так знай, а ты мой — ничего. Вот.
Майор усмехнулся, но возражать не стал, побоялся.
— Сыдым, сыдым, — продолжал охранник, — грээмса. Харашо! Курым… Тут слышим крык! Всэ вскачыл. Лейтенант крычыт: туда бежат нада — драка! А прапаршик: нэт — тут нада сыдет. Он умный — знает, что мы савсэм нэ знаем шахта, и зэк сразу нас там будэт убиват, как ты Шашка. — Он тяжело вздохнул. — Хараший быль таварыщ Шашка. Зачэм ты его убиль, майор, а?
Ракханов вытер тыльной стороной ладони глаза.
— Сабака ты бэшэный, а нэ майор, — сказал тихо, без злобы, снова закурил. — Мы стаым, и нам страшна: много-много крычат из шахта!.. Потом такой шум, как табун по стэп скачэт. Громко! Потом еще громко! Мы савсэм страшна и назад пашел, автомат заражай. Лейтенант первый стаял. Дурак! Он сказал, чтоб сэржант брал палавина салдат и шел шахта. Прапаршик крычит: нэт! А лейтенант на него крычыт громко: я командыр! Мэня нада слушат! Сэржант пашел делат. Меня, слава аллаху, не брал. Я тут быль. Врэмя немного шоль — тихо, а потом опят люды крычат. Страшно. Я думал, их рэжут. Потом молчат и опят крычат, но близко. И много-много лошад бежат! Так шум, вот… Мне страшна, и я думаю: нэт там лошад! Нэт там и кошка, нэт собака, но кто так бэгат?.. Тут из шахта зэка выбегат, много: крычат страшна, мат и крычат! Сержант и солдат нэт. Слышим — они стрелят, а потом крычат, как их рэзат. Да, майор, так было!.. Потом шум савсэм рядом, и черный шайтан из шахта выбегат… Черный, балшой, как сразу два вагона! Он сыльный и балшой! Он рычит и на зэка кидалса: биль, рваль, кусаль!.. Ты мнэ нэ вэрыш — я знаю.
Майор улыбнулся.
— Вы дряни какой-то накурились!
— Нэ-эт! — возмутился Ракханов. — Зачем ты так гаварыл?! Я трава сэм днэй нэ курыл, и другой салдат тоже!
— Ладно-ладно, — пошел на попятную Краснухин. Его заинтересовал рассказ солдата, хотя он и не верил ни единому его слову. — Может сивуху пили. Ты рассказывай дальше. Так что твой "шайтан" дальше делал?
— Много нэ дэлал. Он бэгал здэсь, зэка биль, много. Мы в него стрелял, но он живой! Напал на лейтенант, удариль лапа — одын раз, и рука нэт и живот разрэзал. Потом убежаль обратно в шахта. Мы собираль мертвый зэка. Куски. Много. А лейтенант таперь мертвый, да.
— А где же остальные мертвые? — спросил Краснухин. — Я их не видел.
— Ты савсэм злой быль и слепой. — Солдат указал рукой в сторону платформы. — Видишь, они там лежат. Или ты опят слепой?
Точно, возле платформы рядком лежало несколько не накрытых трупов.
— И какой же этот, твой шайтан? Опиши его.
— Зачэм мой? — удивился Ракханов. — Я нэ хачу мой. Нэт… Он балшой был. Очень. Весь черный. Бегаль быстро. Глаза, как огон. Рот балшой — много-много зубов. Лапы тоже балшой, и когти, как сабля, да.
Тут майор не выдержал и расхохотался. Ракханов стоял рядом и с укоризной качал головой, потом вдруг сгреб Краснухина и зажал ему рот, с испугом шепча тому в ухо:
— Слушай, да?
Из туннеля доносились крики, от которых у майора по коже пробежал неприятный холод: кричали истошно и протяжно — такого он раньше никогда не слышал. Потом стали стрелять. Густой стрекот автоматов и вновь страшные крики. Потом все стихло, и в туннеле стал нарастать гул, словно из него вот-вот должен был выкатиться локомотив с вагонами — топот, пыхтение и рык приближались, становились отчетливее и громче.
Краснухин заволновался, слушая долетающие из туннеля звуки и глядя на конвойного, который широко раскрытыми глазами уставился в черный зев туннеля и весь застыл, окаменел от ужаса, перепугался сам.
— Опят суда бежит шайтан, — прошептал солдат. Было видно, что он перепуган насмерть.
ebooksa