В приемной раздался звонок.
— Извините, — сказала Плещаная и вышла.
Через минуту она вернулась.
— Олег Игоревич, звонил Президент и просил быть вас у него через час.
Он отставил недопитый кофе и посмотрел на настенные часы. Начало восьмого утра. В такую рань свидание с главой государства не предвещало ничего хорошего.
Переверзнев прокашлялся и спросил со скрытой надеждой:
— Сувашко звонил?
Он имел ввиду именно секретаря Президента, Михаила Юрьевича, в обязанности которого входило созывать министров на президентский ковер.
— Сам.
Этот короткий ответ ударил в сердце холодом недоброго предчувствия: наверняка случилось что-то из ряда вон…
Он встал и промерял широкими шагами кабинет, заставляя себя успокоиться. Наталья Владимировна, тем временем, собирала посуду со стола. Случилось так, что он хотел подойти к ней, дать кое-какие распоряжения, а она — с подносом, идти в приемную. Какие-то доли секунды — и они столкнулись. В последний момент она успела отбросить в сторону поднос… Он обнял ее, скользнул руками, жадно и горячо, от открытых ему навстречу плеч женщины, по ее спине, к талии и ниже. Обнял своими губами ее губы так нежно, что едва чувствовал их, и задохнулся от всплеска счастья в душе. Она обомлела, свесила руки, надломилась, готовая вот-вот упасть от неожиданной и долгожданной ласки.
Он нежно прервал поцелуй, и прижал ее к себе, к своему грохочущему в груди сердцу.
— Все, не могу, — выдохнул он.
Наталья хмыкнула ему в грудь. Он почувствовал горячий разлив ее дыхания на сердце.
— Я думала, что этого никогда не дождусь… Что теперь делать?
Переверзнев отстранил ее от себя, удерживая за мягкие и безвольные плечи.
— Ты что-то говорила о варениках.
Она посмотрела на него хмельными глазами. Он же по-доброму рассмеялся.
— Я слишком скор?
Даже немного стал опаздывать: я устала от ожидания, Олег…