— Я уже просил однажды не приставать ко мне с этим, — ворчит Филип.
— Я считаю, что ты должен дать мне ответ.
— Я никому ничего не должен.
— Что-то произошло той ночью, — упорствует Брайан. Он более не боится своего брата. Он знает, что Филип может в любой момент выбить из него дерьмо, а скрытая жестокость между Блейками сейчас кажется более неизбежной чем когда-либо, но Брайан больше не переживает об этом. Что-то глубоко внутри Брайана Блейка сдвинулось как сейсмическая плита ландшафта.
Если Филип желает схватить Брайана за горло, пусть сделает это.
— Что-то между тобой и Эйприл?
Филип замирает и смотрит вниз.
— Какая теперь, твою мать, разница!
— Это имеет большую разницу — для меня. Наши жизни сейчас на ниточке. У нас был довольно заслуженный шанс выжить там, а теперь, что за… твою мать?
Филип поднимает взгляд. Его глаза останавливаются на брате, и что-то очень тёмное проскальзывает между двумя мужчинами.
— Брось это, Брайан!
— Просто скажи мне одну вещь. Ты казался таким чертовски одержимым свалить оттуда — у тебя был какой-то план?
— Что ты имеешь в виду?
— У тебя была, ну типа, стратегия? Хоть какая-то идея, к каким чертям мы направляемся?
— Ты что, грёбаный гид?
— Что если бы Кусаки снова собрались в толпу? Для борьбы с ними у нас были лишь деревяшки.
— Мы бы нашли еще что-нибудь.
— К чему ты клонишь, Филип?
Филип отворачивается и поднимает воротник своего кожаного пиджака, глядя в сторону тротуара, вьющегося змейкой к западной части горизонта.
— Ещё месяц-другой и начнётся зима. Я думаю, нам надо продолжать двигаться в сторону юга… к Миссисипи.