— И куда ты нас ведешь?
— Самая лёгкая дорога ведёт на юг.
— И?
Филип поворачивается и смотрит на Брайана. Смесь намерения и мучений искажает испещрённое глубокими морщинами лицо Филипа, будто он сам не верит тому, что говорит.
— Мы найдём место, где будем жить… постоянно… под солнцем. Место похожее на Мобайл или Билокси. Новый Орлеан, возможно… я не знаю. Где тепло. И будем жить там.
Брайан издаёт опустошенный вздох.
— Легко сказать. Просто двигаться на юг.
— Если у тебя есть лучший план, то я весь — внимание.
— Далеко идущие планы — это такая роскошь, о которой я даже не мечтал.
— У нас получится.
— Мы добудем еды, Филип. Я особенно волнуюсь за Пенни, её обязательно нужно накормить.
— Давай я сам буду беспокоиться о своей дочери.
— Она даже Twinkies не съела. Представляешь? Ребёнок, который не хочет Twinkies.
— Еда для тараканов. — Проворчал Филип. — Не стал бы винить её за это. Мы что-нибудь найдём. Она будет в порядке. Она крепкая девчонка… как её мать.
Брайан не может с этим поспорить. В последнее время девочка демонстрировала настоящий бойцовский дух. В самом деле, Брайан начал задумываться: возможно, Пенни — тот самый клей, который удерживает их всех вместе, останавливая их от самоуничтожения.
Он оглядывается и видит, как Пенни Блейк мечтательно кружится на ржавой карусели маленькой заброшенной детской площадки. Нику надоело вращать её, и теперь он просто немного попинывает карусель сапогом.
За детской площадкой земля превращается в заросший лесистый холм с небольшим кладбищем, освещённым бледным солнечным светом. Брайан замечает, что Пенни разговаривает с Ником, забрасывая его вопросами.
Ему интересно, о чём же они говорят, и почему девочка выглядит такой взволнованной.
— Дядя Ник! — Лицо Пенни, медленно кружащейся на карусели, очень напряжено и сосредоточено. Она называла Ника "дядя" в течение многих лет, даже хорошо зная, что он не является её настоящем дядей. Это несоответствие всегда вызывало у Ника тайный приступ тоски из-за нереализованного желания быть чьим-то реальным дядей.
— Да, солнышко? — на Ника Парсонса навалилась свинцовая тяжесть предчувствия обречённости и он с отсутствующим видом продолжал подталкивать карусель.
ebooksa