– Не знаю. Поди ж его разбери! У нас там богов много, – она подняла палец вверх, – да только мы их не видим.
Старушка ещё раз поглядела на Тимофея, присела на пенёк и вздохнула:
– Маленький дюже, от горшка два вершка! А говорил дом поправит, баньку новую поставит…
– Кто о чем, а баба о коромысле! – послышался тот самый гундлявый голос из ниоткуда, который всё время рассказывает былины.
Сказочница обрадовалась:
– Ой, давно тебя не было! Я уж и соскучится успела.
– А я за барышнями ходил, им притчи пел.
– И до смерти надоел, – вздохнула Алиса.
Диана отмахнулась от голоса, подумала минуты две и выпалила:
– Да ты что, бабушка! Не мог ворон воображать себя здоровым мужиком по двум причинам. Первая причина: он сам маленький, а поэтому больших людей до смерти боялся. Ну а вторая причина – это ты.
И перст указующий ткнул в одежду Сказочницы.
– Я? – спросила бабушка.
– Да ты. Ты ведь и сама «метр с кепкой». А он, я так думаю, во всём тебе под стать хотел быть!
– Почём так считаешь? – сощурилась Сказочница.
– Знаю, – отвернулась бывшая кошка. – Сытому голодного не понять.
На том разговоры и завершили. Не стали ждать, когда могучий дед выспится, пошли искать малинник – подкрепиться и для пирога малины набрать.
Хороша ягода в Заболотье! Совсем не такая как в тёмной Руси, где её Ягоднич то ли охраняет, а то ли сам подъедает подчистую. Мелкая она там, кислая. А тут раскидистая, большая, сочная, никем не поднадзорная растет – сама по себе. Вот ешь и думай теперь про смысл златых оград да приставов могучих, и что иль кто на свете круче.
Но наши герои думали не об этом, они рассказывали Сказочнице про свои победы и поражения на бранном поле Богатырской сечи, про полуверицу – Девку-чернавку, и конечно же про первые в новой жизни шаги их общего друга Тимофея. А когда девчонки наелись, наполнили корзинку доверху, вернулись к «птичьей тушке» Тёмыча, то обнаружили эту тушку всё также мирно храпящей. Алиса подошла, ткнула его рукой и обеспокоенно оглянулась:
– Чего это с ним?
– Ничего, – покачала головой Сказочница. – Спит.