«Ну, ничего, привыкну обратно», – убедила она саму себя.
– Чудо, просто чудо какое-то! – заголосил Грибнич.
И Алиса поняла, что это действительно ее отец, только старый и не совсем приятный, но волнующийся за них – за своих дочек. Девочка хотела кинуться к нему, но передумала: «Неприятный он тут все-таки, бяка!»
Но мы совсем забыли про черных воронов. Где же они? Ха! Новый бабушкин ворон три дня и три ночи (а может быть, тридцать три дня и тридцать три ночи) бился, крыльями махал, клювом да силой мерился с вороном Тимофеем. И так как Тимофей был старой птицей, а новый ворон птичкой-молодичкой, то в неравном бою победил последний приемыш ведьмы. А это означало, что баба Яга досталась новому пернатому другу.
«Трам-парам!» – бьют фанфары, Тимофей с подбитым глазом летит к Алисе, а моложавый ворон к старой карге.
Прилетели и сели на плечи – каждый к своей хозяйке.
– Тимоша! – заплакала от счастья Алиса.
И тут ее замучила подлая, гадкая всё та же противная старуха Совесть. Ребенок опустил глаза и подумал: «Да как же я могла забыть про верного друга? Такое никак нельзя прощать, непростительна такая забывчивость. Это ж не игрушка, а друг!»
Настала Дианкина очередь ревновать, но не маму к сестре (мамы рядом не было), а сестру к ворону.
– Друг? – закричала она на старшенькую. – Этот «друг» улетел драться не из-за тебя, а из-за бабы Яги! Нашла друга, тоже мне!
Алиса жалкими, ничего не понимающими глазами посмотрела на сестрицу, еще раз посмотрела и дрожащими губами прошептала:
– Да вы все здесь сговорились! Вы все волшебники. Мысли мои читаете. Всё знаете и молчите. Я одна тут среди вас затесалась, не пришей кобыле хвост!
– Мысли? – растерялась Дианка. – Да я как кошкой мысли читала, так и читаю их до сих пор.
– Пройдет! – дружно процедили отдыхающие от работы Ягодник с Полевиком.
Алиса расхлюпалась, разрыдалась, ей стало жалко себя – простую сахалинскую девочку, попавшую в мир волшебников, которые знают всё, всё, всё! И это всё они от нее скрывают. Ворон почувствовал себя неловко и ничего лучше не придумал, как слететь с плеча хозяйки и ткнуть Дианку в лысую голову. И та впервые за долгие годы заплакала, как ребенок.
Полевик не вынес море детских слез, встал, подошел к девчонкам и сказал:
– А у меня вон что есть! – и вытащил из своих лохмотьев фляжку, ту самую фляжку, которую он украл у Алисы.
С жуткими угрызениями совести Полевичок протянул ее девочке, превратившись в маленького виноватого мальчика. Та успокоилась, взяла у него флягу и подарила ее сестре в качестве примирительного подарка. Диана криво улыбнулась, так как ее тоже начала мучить совесть, и передала сосуд Яге, которая уже протягивала к нему свои корявые руки.
– Нате, бабушка, вашу вещь обратно!
– Ха-ха-ха! – прорычала ведьма и спрятала фляжку в своих лохмотьях.