– Ну, и ладно! Фиг с вами. Сопьетесь – не жалко!
А Диана, вспомнив свой животный инстинкт, резко развернулась и толкнула Ичетиков в воду.
«Буль-буль», – заволновалась мутная жижа, поглощая грузные тела.
– За вами должок! – пригрозила старшая пальцем сомкнувшейся воде.
– Пошли отсюда, – брезгливо сплюнула Диана.
Сестры поднялись и заспешили прочь по темному Заболотью – туда, куда несли их ноги. Темно, зябко, но лишь бы подальше от склизких пересмешников!
– Дин, а Дин, – пыхтела Алиса, едва поспевая за сестрой.
– Чего тебе?
– А ты никогда не простишь меня за то, что я тебя в шахту толкнула?
– Да ладно тебе, – пропыхтела девочка-кошка. – Зато теперь я чую дорогу. Всё плюс, а не минус в пути.
– И то верно, – облегченно вытолкнула из себя чувство вины вторая нашкодившая «кошка».
Бежать в темноте им стало гораздо веселее.
А где-то там, далеко-далече: у подслеповатой Сказочницы ёкнуло сердечко:
– И то верно, пусть бегут веселее. Не надо нам страшных сказок. Устал народ, сдулся, – старушка завернулась в теплый тулуп.
– Беги, дочка, беги! – промурлыкала она, засыпая.
И дочки бежали. Вернее, летели навстречу новым приключениям, уже не таким страшным и колючим, как раньше. Или просто они стали отважнее?
– Растут! – прослезился в темной Руси Леший и тоже захрапел в своем уютном шалаше.
«Вот я и бегу, загадочно так бегу, – думала Алиса на ходу. – Сказочницу из беды выручаю. Сказки – дело святое! Она должна их писать. Но почему судьба всегда бьет по самому больному? Ну, подвернула б она руку или ногу. Нет же, ослепла. А слепой как писать?»
Тут ей очень стало жаль не только незрячую старушку, но и горемыку маму, пытающуюся уловить и записать нашептывания Сказочницы, и даже свихнувшуюся на ясельных байках бабу Валю. Алиса вдруг сама захотела стать доброй-предоброй бабушкой и каждый вечер читать своим внукам «Колобок», «Теремок» и «Репку».
«Вот мы и бежим. А куда бежим? – думала на ходу Диана. – Прижаться бы как раньше к теплой печке, закрыть глаза и никогда-никогда их не открывать!»