Олег остался, а мы с Алексеем направились к выходу, где телевизионщики убеждали охранника, что их нужно впустить. Уже знакомая миловидная журналистка, исчерпав запас обаяния, трясла удостоверением перед лицом громилы в черном, а тот твердил одно и то же:
— К сожалению, гражданка, не положено.
Увлеченная спором, она не заметила, как я проскользнул на выход.
— Кто соперник Олега? — спросил я у Алексея.
— Баринов, — ответил он. — Боксер, причем довольно сильный.
— Шансы есть?
— Пятьдесят на пятьдесят.
В туалете была такая очередь, что ее хвост торчал в коридор, а народ все прибывал и прибывал. Мы встали в хвост: я впереди, Алексей за мной. За нами сразу пристроились два парня, до того стоявшие у стенки. Выглядело это так, словно они ждали именно нас. У обоих в руках были смартфоны… которыми они хотели что-то заснять в туалете. Ну извращенцы!
Как выяснилось внутри уборной, кабинок было много, и очередь двигалась быстро. У раковины я заметил сосредоточенно моющего руки могучего карлика Михаила Кима. Снова и снова намыливая их, он поглядывал на меня в зеркало. Хм, странно, эти повторяющиеся бессмысленные движения — обсессивно-компульсивное расстройство на почве нервяка?
Когда я вышел из кабинки и направился к раковине, Ким еще был там. Не смывая рук, обернулся ко мне и проговорил:
— Добрый день, товарищ Нерушимый. А я Миша Ким, ваш соперник во втором раунде.
— А я Саша, — вполне дружелюбно ответил я.
Руки я мыл, стараясь не смотреть в зеркало, что бы не запаниковать, а потому, когда наклонил голову, заметил за спиной, как рыжий парень в белой рубашке, что пристраивался в очередь за нами, начал снимать меня на телефон. Причем старался делать это незаметно. Желание у него было простое: четко заснять все, что сейчас произойдет, чтобы шеф остался доволен. Ага…
— Скажите, Александр, вы уже, наверное, очень радуетесь, что вам попался я? — Он ядовито улыбнулся, выдавил очередную порцию жидкого мыла, вспенил его водой. — Думаете, что победа в кармане?
— Ничего я не думаю, — смутился я, потому что именно так и думал, несмотря на все предостережения Витаутыча.
— Да ладно вам, признайтесь, уверены в победе? — Голос его изменился. — Ну конечно, когда все схвачено, переживать не о чем.
Я опешил, переваривая услышанное. Он обвиняет меня в коррупции? В том, от чего как раз-таки страдает наш клуб? Вскипело негодование. Хотелось разразиться гневной тирадой, что все на самом деле с точностью до наоборот, но… Ким не хотел, чтобы я оправдывался. Он хотел меня спровоцировать и добиться дисквалификации.
Вспомнилась похожая история, правда, из футбола. Во время Кубка Америки чилиец Гонсало Хару ткнул уругвайца Эдинсона Кавани пальцем в задницу, за что получил по морде. Кавани дисквалифицировали. Лишившись одного из сильнейших игроков, сборная Уругвая проиграла.
— Выключите Гонсало Хару, товарищ Ким, — невозмутимо сказал я и принялся мыть руки, то и дело поглядывая как парень, стоявший позади Алексея в очереди, готовится снимать потасовку.
Возможно, в этом мире Гонсало Хару вообще нет в футболе, и этого инцидента тоже не было, но мои слова возымели действие — Ким завис, выпучив глаза. А потом, видимо, собрался повторить подвиг Гонсало, причем как положено — с мылом. Но я, сместившись в сторону, выставил блок и отбил его скользкую от мыла руку.
ebooksa