Подумалось, что туалет — самое темное, мутное и опасное место турнира, где с людей слетают маски и бурлит… Страсти, в общем, бурлят.
К Киму подбежал крепкий лысый очкарик с глазами чуть навыкат. Оглядел поле боя и воскликнул:
— Михаил, что тут происходит?
Прочитав бейдж, я понял, что это директор завода «Олимпиец» — тот самый завод, который представляет Миша Ким. И тренер не просто так тут появился. Он должен был засвидетельствовать нападение на Кима, да не вышло.
— Я его ударил, — улыбнулся ему в лицо Алексей.
— Ты?! — Глаза лысого, увеличенные линзами очков, стали ее больше.
— А вы ожидали, что это буду не я? — задал встречный вопрос Алексей.
Из туалета вышел тот суровый мужик, что придушил второго засланца, указал на Кима и сказал:
— Вот этот коротышка провоцировал парней из «Динамо», я все видел.
— Этот динамовец меня избил! — пожаловался Ким, кивая на Алексея.
Тренер больше всего на свете хотел, чтобы избил Кима не Алексей, а я, но, как говорится, «если бы да кабы». Подойдя к Алексею, я сказал:
— Лех, спасибо, конечно, что вмешался, но зря. Я не собирался реагировать, а тебя теперь точно дисквалифицируют, Гришин постарается…
Он отмахнулся:
— Это мой последний турнир. Я так решил, и мне пофиг, как они меня накажут. Семья дороже, да и жена волнуется, что меня поломают. Беги, скоро начнутся бои. Витаутович сожрет. А я сам разберусь, не маленький.
Хищно улыбнувшись, он развернулся к тренеру, чтобы отражать нападки. Лишившийся телефона засланец тихо стоял в сторонке — видимо, старался скрыть свой провал.
Я подмигнул заметившей меня журналистке и побежал на арену. Причем бежал очень осторожно, опасаясь, что какая-нибудь гнида бросится мне под ноги, подставит подножку или схватит за причинное место. А может, войдя в сговор с сукой Гришиным, проломится пол под моими ногами.
Глава 17
Ясность — это одна из форм полного тумана
— Что опять стряслось? — спросил Витаутович, поглядывая на выход и выискивая Алексея.
— Стряслось. У Кима сотрясение задницы.
ebooksa