Ложная надежда

22
18
20
22
24
26
28
30

Он с удивлением осмотрел меня, но потом жестом указал на свою комнату.

– Так давайте поговорим здесь, господин Словотворец.

Проклятье, мне нужно было выманить его куда-нибудь, а не навлекать на себя подозрение своим присутствием. Я молчал, видимо, слишком долго, потому что Аллан ухмыльнулся и произнес:

– Если вас так смущают мои покои, то давайте прогуляемся, хотя должен признаться, что я малость устал.

Отлично, я быстро прикинул, куда было бы лучше пойти.

– Тогда, может, пройдемся до большой библиотеки? Она находится достаточно близко к гостевому крылу.

Я не любил ее, поскольку она выглядела огромной и бестолковой. Там все блестело и сверкало, не найти ни единой пылинки. Мне же был ближе уютный запах старых книг.

– Да, меня это полностью устраивает.

В большой библиотеке мы устроились в удобных креслах. При ярких лучах солнца я заметил неестественную бледность Аллана. Его кожа приобрела сероватый оттенок, глаза же потускнели. Несмотря на жару, он по-прежнему был одет в свой черный костюм с высоким воротом.

– Вам нездоровится?

Он удивленно приподнял брови.

– Господин Словотворец, мы сейчас здесь одни, поэтому давайте обойдемся без мнимой заботы о моем здоровье. А теперь потрудитесь объяснить, зачем вы меня сюда привели?

Непринужденной беседы не выйдет, но главное, чтобы он ничего не заподозрил. Аллан меня не знал, а потому можно было сыграть в игру – врать, притворяясь дурачком.

– Зачем ты сюда пришел? – Я резко опустил все формальности и, нарушая все правила приличия, развалился в кресле, закинув ногу на ногу.

– Мы сегодня полдня обсуждали мирный договор, ты забыл? Хорошего же Словотворца они себе выискали. – Его ничуть не смутила моя наглость.

– Получше, чем некоторые. Что же ты сбежал тогда? Оставался бы идеальным посланником Неба.

– Плясать под чужую дудку не мое призвание, – фыркнул он. – Это удел таких, как ты. А теперь к делу. Таким глупым подначиванием ты меня не одурачишь. Что тебе надо?

Его оказалось не так легко запутать, и я решил выдать то, во что сам боялся верить. От одной мысли о них становилось не по себе.

– Почему ты ее бросил?

Я спросил это совсем тихо, но по изумленному молчанию понял, что он меня услышал.