— Погоди, а кто второй?
— Тот, кто выткал эту книгу! — вышел из себя Алик, впервые повысив голос. — Кто заточил в ее царство людские души! Ты встречалась с автором, Надя! Или еще встретишься.
— Мы ведь остановились на версии, что книга неведомо как попала сюда из иного измерения! А теперь ты заявляешь, что творец этой книги находится среди нас!
— Он может так же, как и ты, жить двумя параллелями.
Несмотря на то, что в подвале было душно, меня зазнобило. Даже руки припадочно затряслись оттого, что все это происходит на самом деле. Впервые меня ужаснуло то, что я окажусь среди книжных героев. К тому же, в скором времени. То есть, умру молодухой!
«Ядан было около двадцати шести лет, но выглядела она гораздо моложе».
— Надя? — обеспокоился Алик. — Что такое?
— Мне плохо. Принеси валерьянки. Живей!
Алик бросил стопку листов и умчался в свою квартиру. Я откинулась на спинку кресла, пытаясь сладить с дрожью, одышкой, сердцебиением и алыми звездочками. Мне даже показалось, что это и все, что еще немного, и я окажусь на месте Ядан. Только панической атаки мне не хватало! Скоро, чего доброго, заработаю тахикардию.
Я даже не слышала, как вернулся крот. Отдернулась, когда он сунул мне под нос ватку с нашатырем и почти насильно выпоил треть стакана разведенного валокордина. Какое-то время спустя я начала приходить в себя. Увидела сквозь марево сидящего напротив, сжавшего мои руки Алика. На лице — вполне очевидный испуг.
— Ну как, очухалась? — спросил он. — Фу, и напугала же ты меня. Я уж хотел «скорую» вызывать.
— Ты меня когда-нибудь добьешь своими умозаключениями.
Я выдернула из лап крота свои пальцы, вдруг уловив тайный смысл сказанной фразы. А что, если именно он станет моим убийцей в самое ближайшее время? Просто доведет до сердечного приступа! А там и до инфаркта — мышцей дернуть, рукой подать, глазом моргнуть. И никаких следов насильственной смерти! Чистенько, опрятненько, а главное — крот вне подозрений. Неужели мне жить осталось всего ничего, а я так и не узнала, зачем была рождена? Зачем нужно было утруждать медперсонал, детского врача, нянек, учителей, бабушек? Зачем было меня рожать, если в двадцать шесть я уже должна откинуть каблуки?
Хотя, всегда же присутствует процент вероятности. Даже если безумные вариации Алика на тему моей кончины имеют под собой почву, то я могу ведь помереть и старухой, а в царстве вновь буду молода душой! Прыткой Ядан! Но верилось в это с трудом.
— У тебя все? — спросила я крота, медленно выбираясь из кресла.
— Пока, да. Если что нарою, дам знать.
Ага, ненавязчиво подведешь ко второму приступу, подготавливая почву к инфаркту.
— Я тебя провожу. Выглядишь ты неважно.
Не дождешься, — буркнула я, но Алик не понял, что я имела в виду. От сопровождения я вежливо отказалась. Хотелось еще немного пожить, ведь отправиться ad patres никогда не поздно. Заверив, что со мной все прекрасно, я покинула берлогу, с наслаждением вдыхая прохладный воздух. Все небо было заволочено синими тучами. Город, утопая в сером полумраке, затих в предгрозовом ожидании. Запах дождя, звук нарастающего грома, металлический отсвет молний. На ватных, подкашивающихся ногах я брела вслепую и зачем-то села на скамейку остановки. Один за другим подходили, останавливались и ехали дальше автобусы. Люди менялись, напоминая струи ливня: моросили, капали, бежали. Никому не было до меня никакого дела. Я завидовала их обыденной суете и планам, намерениям и незнанию того, что ходят по лезвию ножа. Я же, как ни глупо это звучит, хожу по острию страничного листа, рискуя угодить в параллельный мир.
Посмотрев на остановившийся автобус, я вдруг запрыгнула в него и облегченно вздохнула. Скатилась с горы! Радуюсь тому, что успела оказаться в пыльном «Икарусе», который довезет меня до родного дома, прежде чем я укроюсь саваном. Мне вдруг жутко захотелось повидаться с родичами, выслушать с благоговением нотации, упреки, осуждения. Вдруг всего этого, что было составляющей моей жизни, совсем скоро не станет?