Он явно не ожидал от меня подобного, удивленный тем, что я намереваюсь расстаться с этим чудом и передать ему право обладания книжкой. И всем потусторонним миром.
— Штуки баксов будет достаточно, — немного подумав для видимости, продолжила я переговоры. — Уступлю по старой дружбе. Так-то ты же знаешь, ей цены нет. Но с условием, что ты будешь оповещать меня о продвижении своих открытий.
— Да-да, конечно! Только мне нужно время, чтобы собрать такую сумму. А ты можешь отдать мне ее вперед? А чуть позже я с тобой рассчитаюсь.
Разделаюсь, ты хотел сказать? Расплачусь сполна? Нет уж, вначале деньги, потом кресла, мой дорогой. За удовольствие надо платить. А ты мне за моральный ущерб о-го-го сколько задолжал! Тебе она еще по дешевке достается! Не надо никого убивать, избавляться от тела, заметать следы и стряпать алиби! Неужели моя жизнь и того не стоит?
— Хм, какой ты ушлый! — усмехнулась я, игриво погрозив пальцем и мимоходом подумав, что во мне подохла неплохая актриса. — Нет, ты пока собирай деньги, а я как раз ее дочитаю.
— Хорошо, — все же возликовал крот, предвкушая сладостный момент. Даже улыбнулся так, что можно было пересчитать все его мелкие зубки. — Жаль только время терять. Может, ты хотя бы будешь ее приносить сюда, как раньше, чтобы у меня была возможность…?
— Договорились!
Алик глянул на меня и недоуменно заморгал, сомневаясь в моей вменяемости. Разве не этого ты добивался? Да, я сдалась, испугавшись за свою еще совсем неизношенную, бывшую в употреблении двадцать пять лет шкуру. И готова отдать за нее книгу, хоть видит небо, я словно отрываю от себя кровавый кусок плоти. Ты прекрасно понял, что запрятано под мой мелкий бизнес. Я отдам тебе земли с лягушками, рыбами, чародеями и лошадьми, лишь бы ты не помышлял больше о расправе со мной или еще с кем бы то ни было.
— Ты чем-то озадачен? — спросила я, привалившись к столу.
— Да, если честно. В нашу последнюю встречу мне показалось, что ты… мне не доверяешь?
— По-моему, вполне понятно. Как-никак я застала тебя в своей спальне, замершим над моей кроватью с подушкой в руках. Чего же ты от меня ждал? Я ведь просто трусливая девица.
Никогда прежде не замечала, чтобы Алик, вечно болезненно-бледный и мерзнущий, так заметно краснел. Вот уж не думала, что убийцы умеют смущаться. А крот, прижатый каблуком, стушевался, как невинная барышня. Но не такой отдачи я ожидала, дав ему понять, что мне известно о его намерении расправиться со мной.
— Признавайся, что ты делал в моей комнате той ночью? — продолжала я шутливо и, склонив голову, наблюдала за ним. — Никак придушить меня хотел?
— Да ты что, Надя! — возмутился крот, начав протирать рукавом внезапно вспотевший лоб. — Я просто не мог уснуть: не привык спать в чужом доме. Пошел на кухню покурить. Проходя мимо комнаты, увидел, что ты забыла погасить свечу. А рядом с ней лежала сдвинутая на тумбу подушка, что в любой момент могла загореться. Вот я и решился, опасаясь пожара, убрать ее и заодно потушить свечу.
Врешь, падла. Сочиняешь басни, Крылов, блин! Допустим, так и было. Ну подошел, задул свечу, забрал подушку и иди! А ты еще несколько минут стоял рядом и пялился на меня, вцепившись в орудие готовящегося преступления!
— Спасибо, ты такой заботливый, а я — жутко рассеянная! А почему же ты не вышел сразу, как только устранил опасность возгорания?
— Не пойму, ты мне что, не веришь? — занервничал Алик, начав, как обычно в таких случаях, наводить порядок.
— Да я пошутила, Алик! Неужели ты думаешь, что я могу заподозрить своего друга в том, что он и впрямь собирался меня удушить? Оно, конечно, есть за что… Кстати, ты зачем пожилых людей пугаешь? На невинных старушек среди ночи охотишься?
— О чем ты?
— А кто шугнул мою соседку из третьей квартиры? Не помнишь, как стоял среди ночи в темном подъезде, когда она на тебя наткнулась? У тебя в руках еще мой сотовый в тот момент зазвонил. Вспомнил?