«Ой, нет… Только не это…»
– Только не говори, что видел это фото, – взмолилась я, прижимая пылающее лицо к его груди.
– Это фото и многие другие. Как ты сражаешься за меня. И мокнешь под ледяным дождем. Как ты даешь гневное интервью журналистам «Айриш Таймс» и сердито размахиваешь плакатом с сердечками… А теперь скажи. – Он заглянул мне в глаза. – Ты в порядке? Ты спишь? Ешь?
– Я в порядке. А ты?
– В норме, – заверил он и, видя сомнение, добавил: – Серьезно. Даже не на что жаловаться.
– Я вижу новые следы от ожогов на твоих руках…
– Перебои с поставками латексных перчаток, – отшутился Вильям, тихо рассмеявшись.
– Я так боюсь потерять тебя… Что, если на тебя кто-то нападет?
– Полежит неделю в лазарете. Не переживай за него.
– Я не переживаю за него, только за тебя!
– Тогда лучше переживай за него, – улыбнулся он бесстрашно и дерзко, как мальчишка.
– У тебя есть сокамерники? Кто они?
– О-о-о, Найл, – чуть ли не с нежностью в голосе протянул Вильям.
– Мне уже не нравится это твое «о-о-о». – Я шлепнула его по руке, грозно хмурясь.
– Отличный парень, надо обязательно пригласить его в гости. Он выйдет через полгода.
– За что он сел?
– Убил свою девушку. Но она была стервой. Найл объяснил, что она была просто невыносимой…
– Вильям, скажи, что это шутка!
– Конечно, это шутка, – сдался он, притягивая меня к себе. – Найл протестовал против бурения нефтяной компанией скважин на ирландском шельфе. Отказался уходить, когда всех разгоняли, вломил полицейскому, потом еще одному…
– О-о-о…