Стигмалион

В дверях стояла Айви и вертела на пальце ключи от машины. Она смотрела на меня не мигая, как кобра. Пухлые губы растянулись в ироничной улыбочке.

– Вильям, ты не отвечал на звонки. Я волновалась.

«Боже, мне нужно всего тринадцать минут! Я должна убедиться, что безвредна для него. Это все, о чем я прошу!»

– Айви, – пробормотал Вильям, поедая ее глазами. – Проходи, Лори уже уходит.

– Нет, не ухожу, – тихо сказала я, ковыряя пальцем пушинку на своих штанах.

– Прости? – вскинула бровь Айви.

– Долорес, тебе пора, – сказал мне Вильям, вдавливая сигарету в пепельницу.

– Нет, не пора, – сказала я еще тише. Пушинка наконец отковырнулась, и я сдула ее с пальца.

– Немыслимо, – нервно рассмеялась Айви. – Что она вообще здесь забыла?

– Зашла к Бекки, – соврал он вместо меня.

– Ах да-а, Бекки, – протянула я. – Но ее здесь, кажется, нет. А я только сейчас заметила…

– Лори, ты забыла, где находишься? – раздраженно спросил Вильям.

Я вжала голову в плечи, но с места не сдвинулась. Он не сможет меня прогнать, не в том состоянии. А что она подумает – плевать.

– А я так надеялась застать тебя здесь одного, – Айви вошла в спальню, приблизилась к кровати, протянула руку и почти коснулась пальцами подбородка Вильяма.

– Не трогай его, – сказала я, едва сдерживая желание ударить по руке.

– Что? – поперхнулась она, тараща свои огромные глаза с наращенными ресницами.

– А то, что ты должна быть осторожной. Твои прикосновения причиняют ему боль.

– Ему нравится эта боль, – самодовольно сказала Айви.

– Ты что, никогда не обжигалась? Такая боль никому не может нравиться. Ее можно только терпеть ради любимого человека. Но если он готов без конца жертвовать собой ради тебя, то почему ты не готова ради него хотя бы придержать руки?

Я смотрела на губы Вильяма не в силах оторвать от них глаз. Останусь здесь, пока не увижу то, что мне нужно увидеть.