Он почувствовал, как паника в его голосе нарастала, и понял, что и Тори тоже это услышала. Он пристально взглянул на нее, но не нашел никакого понимания, ни единого признака того, что она поняла его и согласилась с ним.
Она очень спокойно спросила:
— Что, по-твоему, боги хотят от тебя, Кэл?
— Разве ты не видишь? Они хотят Криса. Его жизнь. Они хотят от меня, чтобы я согласился принести в жертву Криса.
Произнесенные им слова ошеломили его самого, и он ужаснулся тому, что говорил. От произнесенного Крисом во сне имени до веры в то, что боги требуют жизнь его ребенка, — огромная пропасть, подобная расстоянию между здравым смыслом и безумием.
Он напряженно посмотрел на Тори и увидел на ее лице замешательство и неверие, но увидел и решимость быть с ним, что бы ни случилось.
Кэл сильно сжал ей руку.
— Может быть, мы должны увезти Криса из города, — сказал он. В его голосе слышалось нарастающее отчаяние. — Может быть, я должен… должен увезти его отсюда. Мы поедем…
Он замолчал, уставившись в одну точку. Разумеется, сама мысль о бегстве была нелепа. От чего он собирается убегать? Неужели он на самом деле поверил в то, что боги могут отнять у него сына?
Она положила свою руку на его.
— Кэл?
Он поднял глаза.
— Кэл, я поеду с тобой, куда бы ты ни поехал. Я сделаю все, что ты захочешь. Но я не думаю, что, уехав из города, мы решим этот вопрос. Ты должен… поверить в то, что с Крисом ничего не произойдет. Я уверена, что должен существовать кто-то в этой религии,
кто скажет тебе, что все в порядке, что не о чем беспокоиться.
Кэл медленно поднял голову и вздохнул. Он почувствовал, что улыбка появилась на его губах; это была печальная улыбка, в которой ирония смешалась с признанием своего бессилия. Некогда он полагал, что может излечить ее от религиозных предрассудков, а теперь начинал верить не только в то, что ее суеверия оказались правдой, но и в то, что они оказались намного более могущественными, чем она сама это утверждала, — более могущественными и более зловещими.
Может, он все это выдумал? Может, это было просто его разыгравшееся воображение? Он снова наклонился к ней.
— Помоги мне, — сказал он, чувствуя себя опустошенным, — помоги мне, Тори. Помоги мне спасти Криса.
Она долго сидела, молча держа его руку, и испытующе смотрела ему в глаза. Наконец сказала:
— Ты просто скажи мне, что ты хочешь, чтобы я для тебя сделала.
Глава 33