Щупальца веры,

— Как это обычно и происходит, — сказал Оскар. — Но что, как вы думаете, заставило вас пройти мимо этой лавки?

— Я просто гулял возле своего дома. Это было неизбежно, что я пройду мимо нее рано или поздно.

— Но почему вы решили поселиться именно в этом районе? — настаивал Оскар. Его голос был ровен, но тверд.

Кэл начал злиться.

— Послушайте, я не выбирал, куда мне переезжать. Произошли события, которые заставили меня перебраться в Колумбийский университет, и я поселился в той квартире, которую университет подыскал для меня.

— И какие же события заставили-Вас переехать в этот город? — продолжал Оскар свою атаку.

Ее имя промелькнуло в сознании Кэла, как электрический разряд, и он отвел глаза в сторону.

Должно быть, Оскар заметил, что задел за больное место; в его голосе прозвучали нотки извинения, когда он подвел итог:

— Конечно, рационально мыслящий человек сказал бы, что это просто дурацкие интеллектуальные игры. Слишком уж просто задним числом делать вид, что за цепочкой случайных событий скрывается сознательный замысел. Тем не менее, дружище, это пробный камень для понимания нашей религии. На наш взгляд, вся механика мироздания, последовательность событий ото дня ко дню, от одного мгновения до другого, управляется богами.

Тогда в какой момент, задумался Кэл, эта последовательность началась для него? В день, когда он родился? Он немножко поиграл этой мыслью. Было ли ему суждено еще в момент его зачатия сидеть в этой комнате, встречаться с этим человеком? Или эта цепочка началась со смертью Лори, оставившей его в жизненном тупике, ищущим какой-то собственной веры, чтобы заполнить пустоту отчаяния? Сидел ли пантеон африканских богов на своей Валгалле, Олимпе — как бы там ни назывались их небеса — и принимал решение, что Лори должна умереть?

Может быть, глупо было сюда приходить. Оскар Сезин оказался просто еще одним религиозным фанатиком, торгующим на улицах самым ходовым и самым дешевым товаром, в котором так отчаянно нуждались в этих кварталах бедняков, — надеждой.

Кэл вдруг ощутил бешеное желание встать и уйти, потребность доказать Сезину, себе, что его воля принадлежит ему самому. Никакая божественная сила не приводила его сюда, и никто не может помешать ему удалиться.

Но прежде чем Кэл успел пошевелиться, Сезин сказал:

— Я не знаю, сколь многое успели вы почерпнуть из ваших исследований, профессор, но я подумал, что лучшим способом расширить ваши познания было бы показать вам, как я использую религию в своей работе. Так что если вы согласитесь составить мне компанию, я покажу вам наши классы и мастерские, здесь, в Аше.

Он действительно сделал из этой аббревиатуры название, заметил Кэл. Но не известный английский синоним для слова «боль», однако; он произнес это название мягче, с ударением на последнем слоге, как в слове «кафе». Похоже на чихание, как его передают по-французски.

Сезин уже стоял у двери, держа ее открытой, приглашая Кэла следовать за собой. Кэл встал и шагнул к двери. Желание уйти погасло, уступив место любопытству. Незачем сомневаться, что его привело сюда что-нибудь еще, кроме профессионального интереса. Никаких богов, тянущих за ниточки. Просто одно вытекало из другого.

Как это обычно и происходит.

Глава 20

Пройдя с Кэлом по коридору, Оскар остановился рядом с открытой дверью. Внутри в помещении примерно две дюжины юношей и девушек, все латиноамериканского происхождения, сидели за школьными партами, внимательно глядя на доску. Всем им не было и двадцати лет. У доски стоял молодой человек в темном костюме, в очках, и писал на доске мелом цитаты, одновременно комментируя их на быстром испанском языке.

Кэл взглянул, что было написано на доске.