– Тоже! Обманывают трудовой народ!
– Даже сельские батюшки, что лишнего подрясника зачастую не имеют да деревенскую детвору грамоте учат?
– И они тоже! – сердито буркнул Жадов.
– Ладно, и их исключим. Офицеры старой армии? Народ или нет?
– Только те народ, что на нашей стороне! – выпалил комиссар. – А остальные враги народа!
Ирина Ивановна осеклась. Губы её плотно сжались.
– А что же делать с теми, кто «не на нашей», Михаил? В расход их пустить, чтобы нам жить не мешали? Ради «всеобщего счастья» полстраны к стенке поставить? Россию кровью залить, да так, как никакому царю нипочём бы не удалось, даже злодействуй он с утра до вечера и с вечера до утра?
– Н-ну… зачем уж «к стенке» сразу… на работы нарядить… чтоб трудились… на общее благо…
– На общее благо трудиться – это хорошо. Но вот ты же сам, Миша, видел и говорил – чего, мол, стариков-генералов дрова таскать выгнали? Много с них толку на тех дровах?
– Верно, – признал Жадов. – Говорил. Стариков-то и в самом деле нет смысла на дровах мучить… Только если кто из них совершил преступления против трудового народа…
– Какие именно преступления, Миша? – тихо спросила Ирина Ивановна. – Преступления – они всегда конкретны. Есть преступление, есть жертва. Суд разбирается, справедливо, беспристрастно. Никто не считается виноватым, пока не признан таковым присяжными. Обвиняемый имеет право на защиту…
Жадов хмурился, кусал губу.
– А товарищ Троцкий говорит – ответственность должна быть классовая…
– Верно. То есть если какой-то дворянин был мерзавцем и служанку свою изнасиловал – нужно за это всех дворян без исключения судить?
– Да кто ж их судит-то?
– Пока никто. Но если, как ты говоришь, есть «народ», который за нас, и есть «враги народа», которые против… мы ведь за что боролись и боремся? За справедливость.
– Вот как подавим эксплуататорские классы, тогда и будет всем нам справедливость!
– А как ты их подавишь, Миша? Вот уже начали – торговлю за деньги отменили. Хорошо получилось? Петербург в очередях давится, чуть не до смерти. Ни угля в город артели не везут, ни дров. Приходится всё тех же буржуев наряжать. Молочницы товар свой на землю выливают. На Сенной уже вовсю барахолка работает…
– Разгоним!
– Тут разгонишь, в десяти других местах она возникнет, Миша. Благоева надо слушать и его команду. Они дело говорят. Постепенно, без крутых переломов и перегибов. Союз с крестьянством, кооперация. Заводы под рабочим контролем, но тоже без перегибов – деньги раздавать стоит только, когда за них что-то купить можно. А так любой мужик будет в лучшем положении – банкноты или там монеты золотые глодать не станешь.
ebooksa