Однако Жадов лишь досадливо тряхнул головой и решительно двинулся к грузчикам. Ирина Ивановна – следом. Пальцы уже обхватили рукоять пистолета.
– Так что случилось, товарищи? – громко повторил Жадов. – Чем недовольны? Теперь всё по справедливости будет. Буржуи, какие остались, в три горла жрать не будут.
Грузчики покидали мешки, сгрудились, лица злые.
– Ты, комиссар, говори, да не заговаривайся, – бросил один, могучего сложения, с бородой до самых глаз. – Мы тут вкалываем, муку грузим, а сами хлеба не видим.
– Это как «не видите»?! – возмутился Жадов. – У вас первая категория! Пролетариат, тяжёлые и особо тяжёлые работы!
– А так, – зло сплюнул бородатый. – Мы тут работаем, а свою «первую категорию» как получить? В лавках? А там ничего нет. Очереди сплошные, кто первым встал, тот и с хлебом. А кто, как мы, на работе – тем хрен с солью, да и той теперь не достать. Бабы наши пошли стоять – а там мужиков каких-то куча, да в драку все. Без хлеба и остались, а ты тут нам про «категории» рассказываешь.
– Временные неурядицы, – уверенно сказал комиссар. – Всё наладится.
– Пусть пайки прямо тут нам и выдают! – заявил бородатый грузчик. Здесь он был, похоже, за старшего. – Сюда привозят и выдают! Чтобы бабам нашим по очередям не маяться!
– Разумно, – согласился Жадов. – Сообщу, куда следует.
– Во-во, – осклабился бородатый. – Сообщи. А ещё сообщи, что ежели я за смену вдвое больше хлюпика какого перетаскаю, так мне и паёк вдвое больший положен. Нет?
Комиссар замялся.
– Понимаешь, товарищ, – как звать-то тебя?
– Иваном величают, – бородач выпрямился, расправил богатырские плечи, скрестил руки на широченной груди. – Иваном, по батюшке – Тимофеевичем.
– Так вот, товарищ Иван Тимофеевич. Ты вон какой большой да сильный, небось и три пуда легко поднимешь?
– Ха! Ха-ха-ха! – загоготал Иван. – Три пуда, насмешил, комиссар! Сразу видно, отродясь не таскал ты ничего тяжелее кобуры своей. Да я и четыре, и пять подниму, коль надо! Верно, братва?
Братва ответила согласным гулом.
– Так вот, ты сможешь, – терпеливо продолжал Жадов. – А парнишка молодой, мясом не обросший, что на голову тебя ниже – никогда не поднимет. Как бы ни старался.
– Ну, коль не поднимет, так ему и не положено. Вот сколько пудов перетаскает, сколько мешков уложит, такая пайка и быть должна.
Комиссар досадливо поморщился.
– Почему же не положено? Есть все хотят.
ebooksa