– Товарищ начальник штаба, ознакомьтесь, пожалуйста, и доложите.
– Дайте мне мандат, Константин, – негромко сказала Ирина Ивановна. – Дайте, не бойтесь, я не кусаюсь. Кажется, этому вы должны были у меня научиться.
Костик кое-как сунул ей в руки бумагу.
– «Начальнику секретно-исполнительного отдела тов. Бешанову…» – это что ещё за чудо невиданное такое, что за новый отдел?.. И подпись – Лев Троцкий.
– Ну, убедились? А теперь, Жадов или как там тебя, проваливай следом за Яшенькой-наташенькой. Да, и дверь поплотнее закрой. А мы тут пока побеседуем с контрой этой.
Жадов пожал могучими плечами.
– Ну, коль такое дело… и бумага… и подпись Льва Давидовича…
Йоська ухмыльнулся ещё шире. Рот у него был теперь весь полон золотых зубов.
Комиссар шагнул к двери.
Ирина Ивановна вскинула подбородок, рука её нырнула в ридикюль.
А дальше – дальше никто не увидел, как мелькнул пудовый кулак питерского рабочего Михаила Жадова, дравшегося в жизни своей уж никак не меньше даже бедового Йоськи Бешеного.
Получив удар прямо в висок, Йоська отлетел к самой стене, бессмысленно махнул руками, сползая на пол, а комиссар уже сгрёб Костика Нифонтова за лацканы френча, одним движением приподнял над полом, впечатал в захлопнувшуюся дверь, затряс, словно кот крысу.
– Ты, сучонок мелкий, а ну отвечай!..
– Миша! Оставь его.
Ирина Ивановна была бледна, бледнее полотна.
– Оставь. И пошли отсюда. Оружие только забери.
Комиссар повиновался.
– Ну нет, так просто не уйду… – Он быстро и сноровисто связал Костику руки, прикрутил к стулу, заткнул рот тряпками. Не обошёл вниманием и бесчувственного Бешанова. – Посидите здесь, голубчики. Подумайте. – Обернулся к Ирине Ивановне: – А вот теперь идём.
– Не сразу.
Она шагнула к дверям… а потом вдруг резко, порывисто закинула руки Жадову на шею, крепко поцеловав прямо в губы.