Я посмотрела на Шефа, он — на меня. Мы оба знали, что он врет, только я не знала, почему. Прошла минута, другая…
— Почему вы не приходили? — Мой голос прозвучал неожиданно хрипло.
Шеф встал со стола, глянул на меня неожиданно жестко — ни за что не скажешь, что только что мы радостно обнимались, — и потянулся за сигаретами.
— Потому что так было лучше. Для тебя. И хватит вопросов.
— Ну почему?! — Я поставила чашку на стол так резко, что кофе из нее выплеснулся на стол. — Почему хватит?! Я просто хочу правды!
— Правды? — Шеф сделал шаг вперед, нависнув надо мной: — О"кей, будет тебе правда. Ты уже не маленькая девочка, что я тебя, в самом деле, оберегаю!
Он наклонился так близко, что я видела, как в его зрачках отражаются лампочки на потолке:
— Оскар не хочет тебя видеть. Ясно?
Наверное, так же почувствовала себя жена Лота, когда оглянулась на горящий город и обратилась в соляной столб. Несколько мгновений я просидела, не двигаясь, потом кое-как вздохнула:
— Поч… — Я попыталась втянуть воздух. — Почему?
Он помолчал пару секунд и буквально выплюнул:
— Не знаю.
Я кивнула, рассеянно шаря взглядом по полу. В ногах появилось странное ощущение, что если я прямо сейчас не уйду, то их сведет судорогой, — и я вылетела из кабинета, едва касаясь пола.
Надо было съездить к матери — она думала, что я в срочной длительной командировке, — но не было сил делать вид, что все нормально, так что я ограничилась звонком. Голос у нее был немного сонный:
— Чирик? Ты чего среди ночи?
— Ой, ночь уже, да? — Я запоздало глянула на часы. Было почти два. — Прости, я с этой работой совсем запуталась когда у нас что. Спи, я днем позвоню. Если соображу, когда у нас день, — я вымученно засмеялась.
— Да ладно уже, — кажется, мама улыбнулась, — чего хотела?
— Да просто спросить, как твои дела. А то давно не разговаривали.
Она на мгновение замолчала, видимо перебирая в уме происшествия последних дней.
— Да все нормально, ничего особенного не происходит в моей старушечьей жизни.