«Ночь, когда она умерла»

– Пока что мы об этом не думали.

– Понимаю… – Профессор Гольдштейн потушил сигарету в пепельнице из темного стекла. – В современном мире все не так, как раньше – даже дети могут появиться вне брака, и обществу это не помешает…

– Мы хотели поговорить о маме, профессор, – напомнила я.

Он встрепенулся и посмотрел на меня так, будто увидел впервые.

– Да-да, конечно. Вам очень идет это платье, вы знаете? Красный вам к лицу. А фасон выгодно подчеркивает вашу фигуру.

– Спасибо, профессор.

– Вы хорошеете и хорошеете. Каков ваш секрет красоты?

– Много секса и хороший пластический хирург, который, в отличие от вас, не пытается залезть мне под юбку.

Профессор Гольдштейн возмущенно выдохнул, но тут же взял себя в руки.

– Итак, каково состояние здоровья мамы? – вернула его в нужное русло я.

– У меня есть хорошие и плохие новости, – сказал он.

– Начнем с плохих.

– Миссис Астер стало хуже. Курс лечения не помог, и мы с коллегами, посоветовавшись, приняли решение в пользу трансплантации костного мозга. Миссис Астер согласилась.

После слов «трансплантация костного мозга» что-то внутри меня съежилось в крошечный, но очень холодный комок. На глазах выступили слезы, и я прижала ладонь к губам, чтобы не разрыдаться в голос.

– Хорошие новости, мисс Паттерсон, – продолжил профессор Гольдштейн, – заключаются в следующем. Сестра вашей мамы согласилась стать донором, и ее костный мозг по набору антигенов подходит для пересадки. На следующей неделе мы начнем химиотерапию.

– Это поможет?

Профессор Гольдштейн поправил на носу очки.

– Если операция пройдет успешно, а организм примет костный мозг, у миссис Астер есть шанс прожить еще около пяти лет. Относительно небольшой – сорок процентов – но все же есть. Проблема заключается в том, что больные тяжело переносят саму операцию и послеоперационный период. Ваша мама слаба, но для нее эта операция – последний шанс.

– Понимаю. – Я помолчала, глядя на лежавшую передо мной на столе чековую книжку. – Сколько это стоит?

– Довольно дорого, мисс Паттерсон, но…

– Что вы несете?! – К горлу снова подкатил ком, хотя я была уверена, что уже успокоилась. – Вы понимаете, что говорите о моей матери?! Мне наплевать, дорого это или не дорого! Я задала вам конкретный вопрос! Отвечайте!

Профессор Гольдштейн взял со стола лист для заметок и написал на нем сумму.

– Я могу пересчитать это в долларах, – сказал он услужливым тоном.