— Но он никого не убивал! — с негодованием крикнула Дина, сама поражаясь своему порыву. — Он не преступник! А полиция держит его за решеткой, будто он один из них! И вы говорите, что он это заслужил!
— Остыньте немного, леди, — миролюбиво проговорил папа. — Я ничего такого не говорил! Я только хотел сказать…
Дина не стала ждать, пока он договорит. Она с грохотом отодвинула стул, выскочила из-за стола, убежала в свою комнату, бросилась на кровать и разрыдалась. Через минуту в дверь постучала мама.
— Можно войти? — спросила она.
— Пожалуйста, — угрюмо пробормотала Дина. Мама присела на край кровати и погладила дочь по спине.
— Не нужно сердиться на папу, — сказала она. — Ты знаешь, как тяжело он все переживает? Ведь Чак — его единственный сын.
— Извини, мама. Я не хочу говорить об этом. Я устала, я хочу, чтобы меня оставили в покое.
Мама потрепала ее по волосам и поднялась, бросив на нее напоследок встревоженный взгляд.
— Хорошо, милая, — сказала она. — Если потом захочешь поговорить, я буду внизу.
Дина поплакала еще немного, вытерла слезы и умылась холодной водой.
Потом села за стол и решила заняться тригонометрией, но никак не могла сосредоточиться.
Бесполезно. Как бы она ни старалась, в голове была единственная мысль: нужно ехать на Фиар-стрит.
Зазвонил телефон. Она испуганно вскочила, сердце ее вдруг учащенно забилось. А что если это он?
Но это была Джейд.
— Как Чак? — сразу же спросила она.
— Грустный и злой, — сказала Дина. — Но разве можно его винить?
Передавал тебе привет.
— Как он выглядит?
— Как все заключенные, — раздраженно ответила Дина. — А ты что хотела?
— Да ладно тебе, не злись, — сказала Джейд.