Осторожно, почти брезгливо, каким бы странным это ни казалось после всего, что она видела и делала, когда ухаживала за мужем, Кагоме оглянулась в поисках кошки. Брини принадлежала Джои, это была его кошка, и Кагоме так и не смогла к ней привязаться. Но она любила кошку за то, что та любила Джои.
Господи, неужели кошка там, с ним?
Упав на колени, Кагоме прислонилась лбом к двери и закрыла глаза, изо всех сил желая просочиться сквозь дерево.
— Джои, пожалуйста.
— Я словно потерял контроль над своими руками. Они были как чужие.
Хрип. Бульканье. Долгая тишина. Всхлип.
— Кажется, я полностью оторвал ей голову.
Кагоме сдержала всхлип, чувствуя, как сжимаются пальцы, словно становятся когтями, способными процарапать дверь. Открыв глаза, она увидела кошку. Сонная Брини лежала на больничной койке в том же положении, в котором ее наверняка оставил Джои, выбираясь из кровати, вылизывала лапу и поглядывала на Кагоме из–под полуопущенных век.
— Джои? Джои, Бринни в порядке. Она здесь.
Тишина. Настолько долгая, что Кагоме поймала себя на том, что дует на дверь так, словно воздух мог пробиться сквозь дерево и опухоль и добраться до обессиленных легких Джои, вдохнуть в них жизнь. Она поняла, что произошло. Такое бывало. Одно из новых лекарств — за которыми уже никто не следил, — вступило в реакцию с другим. Или их накопилось так много, что организм не выдержал и выдал бред. А теперь у ее мужа приступ. И она ничего не может сделать, только говорить с ним.
— Кагоме? — голос Джои снова зазвучал иначе, стал тонким, как у семилетнего мальчика. — Кагоме, я не хочу умирать идиотом. Пожалуйста, я не хочу быть…
— Что? О чем ты?
— Который час?
— А? Около часа ночи, или…
— Число? Какое сегодня число? Как долго я уже такой?
Печальный? Больной? Умирающий? Она слышала, что он умирает. Хрип в горле сменил тональность, стал глуше, как задыхающийся мотор. Кагоме заплакала и оглянулась. Человек в фетровой шляпе стоял на верхней площадке лестницы.
И она четко видела его, видела галоши, край плаща, ноги до колен. «Нет», — подумала Кагоме, вскрикивая и оглядываясь в поисках чего–нибудь тяжелого. Того, что можно бросить.
«Я буду жить у тебя во рту».
— Нет, — раздался из–за двери булькающий голос Джои. — Господи, только не так. Сколько? Я убил… Нет, я не буду. СКОЛЬКО?
Глухой стук, словно Джои колотил себя по груди. Или бился головой о стену.
ebooksa