Вкус ужаса. Коллекция страха,

22
18
20
22
24
26
28
30

— Джои… — Кагоме не сдерживала слез.

— Не хочу быть идиотом. Я хочу быть собой.

— Джои, ты был собой с тех пор, как я…

— Сколько? Назови мне дату. Сколько я там провалялся? Я убил…

— Никогда, — прошипела она. — Никогда, ни секунды, муж мой, ты не валялся.

Кагоме моргнула, заметив, что человек в шляпе приблизился. Теперь он был в трех ступеньках от балкона, видимый уже по пояс. И он не шевелился. «Я знаю тебя». Как только Кагоме подумала это, он оказался на пять ступенек ниже, не шелохнувшись, прижимая к бокам свои длинные руки. Она словно смотрела плохо смонтированный фильм.

«Потому что тебе всегда будет нечего сказать».

Фетр. Фетрррр…

Кагоме охватила жуткая паника, желание вскочить и убежать, но она не могла пошевелиться. Слово перекатывалось на языке. Снова и снова. Фетр. Бесполезное слово, бесполезная шляпа, которую никто больше не носит. Никто из ее знакомых. Откуда она знает это слово?

— Я убил Брини. Кагоме, КОТОРЫЙ ЧАС?

— Константинополь! — внезапно выпалила она и услышала, как ахнул ее муж.

Существо на лестнице мелькнуло и приблизилось. Все также не шевелясь. Теперь Кагоме видела поля его шляпы и низко опущенную голову. Он прятал лицо.

— Ну же, — пробормотала Кагоме. Кому из них? Она не знала, и это было не важно.

— Калькутта, — прошептал Джои, стиснув зубы, чтобы сдержать кашель, и Кагоме запрокинула голову, почти улыбаясь. Почти.

— Мошенничаешь, — сказала она, чувствуя, как текут по щекам слезы. — Название еще не сменили.

— Только то… — Рвущий, выворачивающий кашель. Хрип, длинный и низкий. — Что это еще не признал Запад, не означает…

— Ладно. Ченнаи.

Человек в шляпе сошел с лестницы на деревянный пол. Кагоме смотрела, как он приближается. «Я не уйду, — заклинала она себя. — Я не двинусь с места».

Фетр.

— А вот ты мошенничаешь, — сказал Джои.