Серебристый блеск за поясом одного из подручных Блока заставил Санни загрустить. А быстрый осмотр остальной самоанской компании только усилил нехорошее предчувствие.
Все со стволами, — заключил он.
Грубой силой здесь ничего не добиться.
Думай головой, мальчик, — сказал бы Шарки. — Не всякую драку выиграешь кулаками.
Санни стиснул зубы и закрыл глаза.
А через минуту свистнул ручку у проходящего мимо разини, нацарапал записку на салфетке и передал жутко некрасивой официантке, добавив двадцатку за труды.
Два трека спустя официантка вернулась, и Санни понял, что эта ночь будет еще хуже, чем ему поначалу казалось:
Дорогой мой придурок.
Сделай миру одолжение, вышиби себе свои дерьмовые мозги.
X.
Придется по–плохому, — подумал Санни.
Ничего тебе не «придется», — отозвался Шарки в его голове.
Санни подождал, когда жуткая официантка вернется.
— «Джим Бим», чистый, — заказал он. — Двойной.
Еще несколько минут, и Санни уставился на высокий бокал чистого лекарства, наблюдая, как колышутся в такт басам из колонок кубики льда.
— С Рождеством, — сказал он, хотя на дворе был июль.
Залпом выпив, он поманил симпатичную кореянку из танцовщиц.
— Угостишь меня? — спросила девушка.
— Приватный танец, — буркнул он.
Поднялся на ноги, и лицо девушки просветлело.