Джастин подергал петлю, та ослабла, и от спрыгнул на плиточный пол. И принялся гладить Дэниела по голове, шепча ему в волосы что–то успокаивающее.
— Поднимайся, док, и обними меня.
Дэниел встал и позволил Джастину себя обнять. Он продолжал плакать. Ему было так жаль! Жаль Джастина, жаль себя. Если он ошибся в таком явном диагнозе, где еще он мог ошибиться, где и в ком?
— Бедный Дэниел… Бедняга Дэниел. — Джастин прижался к нему голым телом. — Понимаешь, это было все, чего я хотел. Ты никогда не спрашивал, каким еще могло быть насилие, которому меня подвергали родители, кроме физического и сексуального. Ты и не думал, док, что они ни разу и пальцем ко мне не притронулись. Никогда не смотрели в мою сторону. Возможно, мама и касалась меня, чтобы сменить подгузник, когда я был младенцем, но я этого не помню. Когда я разбивал коленку, мамочка выкладывала мне антисептик и бинты на стол. «Ты разберешься», — говорила она. Когда я простужался, то сам должен был ставить себе градусник и проверять температуру. Я сам готовил с тех пор, как себя помню. Я никогда не чувствовал, что меня любят, что обо мне заботятся.
— Они казались такими хорошими людьми, — попытался встать на защиту его родителей Дэниел.
— Хорошие люди тоже могут быть невнимательными и безразличными. Тебе это известно. — Джастин заставил Дэниела смотреть на себя, обхватив его лицо ладонями. — Ты точно такой же. Ты когда–нибудь брал на руки собственного сына? Держал жену за руку во время прогулки… Вообще, гулял с ней?
Дэниел покачал головой. Головой, в которой он жил. Разве он когда–нибудь прикасался к женщине просто из нежности, без сексуального подтекста? Нет.
— Ты проснешься и, скорее всего, позабудешь этот сон. Но сейчас я здесь. Перестань со мной бороться. Люби меня. Позволь мне существовать.
Его трясла Рейла.
— Дэниел, проснись!
Он вздрогнул и сел.
— Что?
— Ты плакал и кричал: «Нет!» Тебе приснился кошмар?
Он вытер лицо. Оно было мокрым.
— Наверное. Господи… Да что со мной творится?!
Гил прислал на голосовую почту сообщение с новым телефонным номером родителей Джастина. До прихода первого клиента Дэниел уселся в свое шикарное кресло, взял ручку фирмы «Кросс», положил на стол бумаги и сделал глубокий вдох. Затем набрал номер. С незнакомым кодом.
Трубку подняла женщина, говорившая с легким акцентом, таким же, как у Эсперансы Кук.
— Это Дэниел Фредерикс. В 1983 году меня назначили психологом Джастина. Вы меня помните? — У него бешено стучало сердце. Дэниел не знал, что собирается сказать. — Это произошло, когда Джастина…
— …направил к вам Калифорнийский отдел по делам несовершеннолетних. Я очень хорошо это помню, доктор Фредерикс.
Она расстроилась? Разозлилась? По голосу он ничего не мог определить.
ebooksa