Отобрав руку у воина, отвернулась к окну, поискала Икаса — мой пушистик все-таки сумел растормошить хейр, и теперь все трое животных носились по саду, играя в догонялки. Забавно очень — хейры прыгали на деревья, а Икас взбирался за ними следом, делая вид, что собирается откусить нервно дергающиеся хвосты.
— Им не нравится, — неожиданно произнес Эран.
— Почему? — искренне удивилась я. — Играют же.
— Икас играет, хейры в ярости и уже готовы напасть.
Воин чуть присвистнул, и обе черные зверюги, наблюдавшие за приближением Снежной смерти, разом спрыгнули с дерева, чтобы медленно, шагом, полным достоинства, попытаться удалиться в дом. Попытаться. Потому что Икас хотел играть, и вместо того чтобы дать невольным подругам уйти, заревел во всю глотку и веселыми прыжками помчался их догонять.
Хейры развернулись молниеносно — плавным хищным движением. Оскалили клыки. Икасик, обескураженный совершенно, остановился, удивленно переводя взгляд с одной черной на другую, и уши его тоже двигались. А затем обе хейры вдруг припали к земле и замерли, в то время как хвосты у них бились о траву с заметной уже даже мне яростью.
— Дакш! — прикрикнул Эран.
Хейры застыли. И хвосты у хейр застыли тоже.
И в этот момент обиженный Икас припал к земле, потом пополз на брюхе к ближайшей хейре и, недолго думая, лизнул ее в нос. Зверюга вскочила, продемонстрировав ярость — клыки сверкают, хвост просто-таки избивает землю, а Икас поднялся, лизнул ее снова и опять припал к земле с самым лукавым выражением на морде. И хейра застыла, медленно повернула голову, взглянула на вторую, та ответила таким же недоуменным взглядом, а после эта первая бухнулась на землю, потянула морду к шерстюсику и тоже лизнула его в нос. Икас заурчал от удовольствия, подскочил, перепрыгнул хейру и умчался. Ненадолго. Уже через секунд тридцать в доме раздался чей-то вскрик, после чего показался мой безумно счастливый Икасик, тащивший в зубах тушу какого-то нехилого животного средней степени подрумяненности, и вот эту свою добычу шерстюсик радостно приволок обалдевшим хейрам.
— Это был обед, — усмехнувшись, произнес Эран.
— Чей? — не поняла я.
— Наш, — пояснил воин. — Я ночью охотился.
Повернувшись, я присела на подоконник и удивленно спросила:
— Ты охотишься сам?
— Нечасто. — Эран не смотрел на меня, задумчиво разглядывая сад.
За этим скупым ответом явно было что-то, чего мне тар говорить не хотел. А я, кстати, никогда ни на кого не охотилась.
— Эран, а почему ты меня с собой не взял? — немного обиженно спросила я.
Повелитель Иристана перевел взгляд на меня, усмехнулся и зло ответил:
— Я ушел, чтобы тебя не… взять.
Никогда не подозревала себя в излишней стеснительности, но сейчас покраснела вмиг, чувствуя, как горят щеки.